Записки адвоката. Магические казусы
Шрифт:
– Ну, я же уже сказал! Я ему не отдам трудовую книжку, пока он не расплатится за машину!
– раздраженно объяснил ответчик.
– У меня нет вопросов, ваша честь, - улыбнулась я. Ответчик, по сути, сам признал вину, а ведь мог отпираться и толковать, что это истец не явился за трудовой книжкой. Конечно, можно было "гнать картину", но я полагала это бессмысленным и даже опасным - не стоило лишний раз раздражать судью и затягивать рассмотрение дела.
– У сторон есть заявления и ходатайства?
– спросил судья.
У нас никаких заявлений не было, зато у ответчика имелось ходатайство.
–
– старательно прочитал он с бумажки. Следовательно, хоть проконсультироваться с юристом он удосужился, раз такие умные слова знает.
– Что именно могут подтвердить свидетели?
– с места уточнила я.
– А вам какое дело?
– ответил господин Гаров и недобро взглянул на меня.
– Согласно требованиям ГПК, заявляя ходатайство о вызове свидетелей, сторона должна пояснить, какие обстоятельства они могут подтвердить.
– преспокойно заметила я.
Судья со мной согласился, и представитель ответчика вынужден был отвечать.
– Они подтвердят, что истец сам виноват, и что он был накуренный!
– Какое это отношение имеет к настоящему делу?
– удивилась я.
– Ваша честь, я возражаю против вызова свидетелей.
– Суд отказывает вам в вызове свидетелей, - немного подумав, определился судья.
– У сторон есть еще дополнительные доказательства?
Никаких новых доказательств ни у нас, ни у представителя ответчика не было.
– Стороны не возражают, если дело будет рассмотрено в одном заседании?
– с надеждой поинтересовался судья.
– Мы не возражаем, - пряча улыбку, отозвалась я.
Представитель ответчика также не имел ничего против - или же просто не понял сути вопроса.
– Тогда суд переходит к оглашению материалов дела, - явственно обрадовался судья.
Материалов дела было не слишком много - исковое заявление, копия трудовой книжки истца, копия его паспорта, копия письма ответчику, да справка о среднемесячном заработке истца, истребованная судом в порядке обеспечения доказательств еще до подачи иска.
– Слово для участия в дебатах предоставляется представителю истца!
– провозгласил судья.
Я встала и плавно начала.
– Уважаемый суд, полагаю исковые требования законными и обоснованными по следующим основаниям. Ответчик по закону обязан был в день увольнения выдать моему доверителю трудовую книжку и провести с ним полный расчет. Однако ни то, ни другое не было сделано по вине ответчика, и в связи с этим истец не имел возможности устроиться на работу. В таких случаях закон устанавливает, что работодатель обязан выплатить среднемесячный заработок за все время вынужденного прогула. В деле есть подтверждения, что мой доверитель обращался к ответчику с просьбой выдать ему трудовую книжку, однако тот безосновательно отказался это сделать. На основании изложенного, прошу исковые требования удовлетворить в полном объеме.
Я была почти до неприличия кратка, но в данном случае большего и не требовалось.
Тут слово предоставили представителю ответчика. Он долго возмущался и снова требовал, чтобы истец возместил стоимость машины. Наконец, ответчик выговорился и сел.
– Разрешите реплику, ваша честь?
–
– Конечно, - кивнул судья. Ему явно не терпелось закончить, но он не мог отказать.
– Статья 132 КзОТ Мидгарда устанавливает, что работник несет ответственность за вред, причиненный предприятию в полном объеме, однако в пределах месячного заработка, поэтому говорить о компенсации стоимости автомобиля не приходится в любом случае, - проговорила я почти торжествующе.
– Все у вас?
– уточнил судья, и я кивнула.
Судья торопливо удалился в совещательную комнату, откуда вернулся буквально через пять минут и огласил решение, согласно которому удовлетворил наши требования в полном объеме.
Мы следом за судьей вышли из зала. Я приостановилась, чтобы поговорить с клиентом, но пообщаться нам не дали.
– Слушай, адвокат!
– окликнул меня господин Гаров.
Я удивленно обернулась - что он может мне сказать после заседания? После драки, как известно, кулаками не машут. Но ответчик придерживался иного мнения.
Рыжий злобно ощерился в мою сторону.
– Ты...
– он выплюнул несколько нелицеприятных и нецензурных слов, - думаешь, это просто так тебе сойдет? Да я тебя размажу! Да я... тебя...
Даже спиной я ощутила, как напрягся оборотень, готовясь кинуться на защиту.
– Не нужно, господин Исдульв, - спокойно сказала я, не оборачиваясь. Я была полностью уверена, что он меня послушает, что и случилось.
Дежурный милиционер, как обычно, где-то пропал в самый нужный момент.
"Наверно, опять чай пьет с секретаршами", - отстраненно подумала я.
– Господин Гаров, вы ведете себя некрасиво, и это совершенно бессмысленно, - строго заметила я, стараясь не показать своей злости. Тут действует старое правило - не стоит обнаруживать противнику, что тебя задели его удары.
Тот продолжал сверлить меня ненавидящим взглядом. Любопытно, что этого удостоилась именно я - по сути, всего лишь наемный работник. Людям всегда нужно найти виноватого в своих бедах и проигрышах, и по роду деятельности мне нередко приходится становиться объектом их злобы. Моим противникам в процессе мнится, что без моего участия дело повернулось бы вовсе иначе (конечно, это отвечает действительности, но ведь то же самое мог сделать и любой другой адвокат!)
Но проигравшим бессмысленно приводить логичные доводы - они негодуют и готовы на клочки разорвать того, кто посмел встать на пути. Человек всегда уверен в своей правоте - даже если это не так, он сумеет себя убедить, что его обидели и несправедливо обошли. Это естественно - так просто проще жить, глядя на мир со своей точки зрения и не принимая существования других мнений и иной правды. И в ярости обманутых надежд люди способны на многое, пусть это и совершенно бесполезная месть.
По счастью, за моей спиной маячил оборотень, готовый немедленно расправиться с господином Гаровым, если тот только посмел хоть пальцем тронуть меня. Я не позволила бы Исдульву напасть первым, но он имел полное право защищать меня в случае надобности. Так что ответчик лишь изливал свое негодование и, думается, пытался спровоцировать нападение оборотня, чтобы потом поднять хай и раздуть скандал.