Записки артиста

Весник Евгений Яковлевич

Я спросил у билетерши: «Что же вы их не просветили?» Она ответила: «Постеснялась. Уж больно солидны оба были. Сразу видно: большие люди! Стыдно их поправлять!»

Шестидесятые годы. Самарканд. Приехали на съемки. Десять часов утра. Вышел из гостиницы, ищу, где можно перекусить. Нашел шашлычную. Очередь из шести человек. Стою. Из-за стойки высовывается человек.

– Больше там не становись. Тебе не хватит. Делаю вид, что не понял. Стою. Подходит моя очередь.

–

Я тебе сказал, что не хватит!

– Пожалуйста… Я приезжий… Артист. Снимаем в ваших местах кинофильм. Есть хочу.

Продавец насторожился.

– Слушай, ты откуда, из Москвы?

– Да.

– Ты знаешь товарища Косугонова?

– Кого?

– Косугонова.

– Косыгина? Председателя Совета Министров СССР?

– Да.

– Нет, не знаю.

– А у тебя есть такая человека, которая знает товарища Косугонова?

– Да, есть.

– О, ты мине нужна. Заходи черный ход. Захожу. Вино. Шашлыки… Все есть… Изобилие!

– Садись. Мне нужно передать товарищу Косугонову, что есть один неправильный закон. Каждый человек у нас имеет право иметь двадцать шесть баранов. Почему двадцать шесть? Я не могу сам кушать двадцать шесть баранов. Я делаю для людям счастье, мясо. Понимаешь? Кости, клей…

Все идет, все надо. Кишки надо. Правда, у нас каждый человек есть больше барашков. Не важно, есть указ, нет указ. У мине штук девятьсот баран есть.

– А где же вы их держите?

– Держим в високогория. Высоко в горах, никто не знает. – Мечтательно: – Вот сейчас такая погода, может, новые рождаются барашков. Надо сказать, чтобы увеличение делать количество барашков на человека. Закон должна быть!!

– За вами следят, наверное?

– О-ой, следят. Нюхают-нюхают.

– А кто?

– На мотосыхле. Обэхэсэс едет-едет, истит-ис-тит, нюхает…

– Находит?

– Не-ет, он не находит. Потому что высоко. Он едет по тропинке на мотосыхле. Тропинка кончается, он дальше не едет, не может ехать, у нас выше барашки ходят.

– Но он может сойти с мотоцикла, пойти пешком?

– Не-нет, нет! Он пешком не может дальше идти.

– Почему?

– Это наше дело… Секретная… Тебе не нужна запчасти? Там «Ижевец» есть, другая мотосыхли, «Ява» есть… любые запчасти! Там целый склад есть. Хочешь – пожалуйста. Я для людям счастья делять всегда рад!

Очень нарядный бульвар в центре города Бишкека, тянущийся с легким подъемом вверх. Где-то посредине – бюст человека киргизской национальности.

Я. Девочка, как тебя зовут?

ДЕВОЧКА( лет двенадцати, русская, в школьной форме). Лена.

Я. Ты не знаешь, кто изображен на этом постаменте?

ДЕВОЧКА. Извините, не знаю. Мы здесь всего месяц живем. Извините. ( Уходит.)

Я ( приближающейся

киргизской девочке того же возраста). Ты не знаешь, кто изображен на этом постаменте?

ВТОРАЯ ДЕВОЧКА. Ой! Не знаю! Стыдно, правда? Ой! ( Ушла.)

Я ( приближающемуся старшему лейтенанту милиции – киргизу). Скажите, пожалуйста, кто изображен вот здесь?

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ( отдав честь, на ходу). Меня это не интересует!

Но самое некрасивое в этой истории – то, что автор этих строк уехал из города, так и не узнав, кто на постаменте. А мог бы быть понастойчивее! Поэтому: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива».

Я. Дедушка, скажите, пожалуйста, как раньше назывался ваш город?

ДЕДУШКА. Ленинабад. Всегда била Ле-ни-на-бад.

Я. И до революции был Ленинабад?

ДЕДУШКА. Ленинабад всегда била Ленинабад.

Я. И пятьсот лет тому назад – Ленинабад?

ДЕДУШКА. Всегда, всегда, и тысяча лет назад – Ленинабад!

Я. Спасибо.

Дедушка отходит от меня на несколько метров. Останавливается, поворачивается.

ДЕДУШКА. Э-ээ-э! Приходи сюда! ( Я подхожу.) – Сейчас на базаре я слышал, что новые власти хотят новое имя дать Ленинабаду, кажется Ходжент.

Я. Спасибо, спасибо, дедушка. Дай Бог тебе здоровья.

Дедушка ушел.

Слава Аллаху – гора с плеч. Ходжент, конечно, Ходжент. Город, связанный со славой Александра Македонского.

Резюме народного артиста РСФСР Никиты Подгорного: «Самое смешное то, что ты разговаривал с самим Александром Македонским!»

Перед спектаклем стараешься не есть: на пустой желудок играть легче. И естественно, после спектакля очень хочется сесть за обильный стол.

Малый театр на гастролях в Тбилиси.

Буквально за пятнадцать минут до закрытия влетаю в кафе на четырнадцатом этаже гостиницы «Иверия».

– Ради Бога, извините, что так поздно… Только что закончился спектакль.

– Что ви, что ви! – успокаивает официант, молодой красавец грузин. – Ви дорогие наши гости. Вот вам меню, выбирайте, пожалуйста, что хотите. Пожалуйста…

– У вас какая-нибудь зелень есть?

Смеется:

– Зелень – это трава, она растет на земле, а здесь четырнадцатый этаж.