Записки Балканиста. 2019-2021

Сборник

Север «Трепчи», по его словам, находится под постоянным давлением Приштины, которая пытается навязать фабрике свой правовой статус.

Юридическая война против сербов в Косово в самом разгаре. После провозглашения суверенитета приштинские власти начали терроризировать их требованиями пройти все круги бюрократического ада, чтобы получить документы фальшивого государства. В противном случае люди не могут устроиться в албанскую фирму, получить кредит, продать или купить жилье.

Елена из Лепосавича (одного из сербских городков севера края) после войны и гонений решила вернуться на родную землю.

– Я пришла в банк, чтобы открыть зарплатный счёт, когда устраивалась на работу. Мне сказали: давайте личную

карту. Посмотрели документы, говорят: у вас сербская личная карта, прописка белградская, такая не подходит, вы здесь считаетесь иностранцем, получайте косовскую с местной пропиской. А наш дом в родном городке Клина в южной части Косово албанцы сожгли. Соседей убили, их дом тоже сожгли. Поехала в Клину за документами. Город не узнать, все сербские дома уничтожены, вместо них построены новые современные здания из стекла и бетона. Будто тут и не было никогда сербов. Пришла в управу, там сидит мужчина, с которым мы учились в школе, албанец. Он мне говорит: «Можем выдать косовские документы, если докажешь, что ты тут живёшь. Принеси оплаченные счета за электричество». Я ему говорю: «Мой дом сожгли вместе со счетчиком!» Он пожимает плечами и заявляет: «А где вы были все это время? Вы потеряли право на гражданство». Я тогда документы не получила. Смогла намного позже, через пять лет, только когда договорилась с албанским юристом за большие деньги, – говорит женщина.

Елена рассказывает, что сербские документы, сербская прописка, записи о наличии недвижимости в довоенных кадастровых книгах в Косово ничего не значат. Чтобы продать свой дом, его сначала нужно зарегистрировать в косовском кадастре и новый вписать туда же.

– И вот так они отбирают у нас нашу землю. Квартиру за квартирой, дом за домом, поле за полем приштинские власти прибирают к своим рукам, – объясняет сербка.

Сербы измучены трудными условиями жизни и шантажом со стороны косовских сепаратистов.

– Поверьте, не только сербы севера Косово и Метохии хотели бы жить как полноправные граждане Сербии, без оговорок «согласно Конституции и Резолюции 1244». Многие местные албанцы согласились бы, чтобы север Косова стал частью Сербии. Среди них тоже есть нормальные, вменяемые люди, но мы думаем, что такого развития событий не допустят косовские власти, которыми руководят иностранные покровители. Для нас они представляют самую большую проблему. Поверьте мне, даже если бы завтра все албанцы проголосовали за то, чтобы Косово окончательно и бесповоротно стало сербской территорией, Запад такого бы не позволил. Они же столько денег сюда влили. Они хотели, чтобы все так и было, – объясняет Сладжан Вукоманович.

Он считает, что квазигосударство Косово было создано американцами и британцами для осуществления своих стратегических целей. Косово находится в удобном месте: в равном удалении от Западной Европы и российских границ, а также недалеко от моря. И именно тут расположена крупная база Североатлантического альянса.

– База Бондстил – самая большая в Южной Европе. Это город в городе, НАТО отсюда в любую часть Европы может отправить несколько тысяч солдат. Кроме того, здесь, в Косово, полно обучающих лагерей для террористов. И они, западные страны, сами их тут устроили. Они искусственно создали для своих целей это «государство Косово», – считает молодой учитель.

Тем не менее Сладжан соглашается с тем, что окончательный и бесповоротный возврат севера Косова в границы Сербии значительно облегчил бы жизнь косовских сербов.

– Конечно, нам, сербам севера, было бы легче, если бы Сербия нас забрала под свою безоговорочную юрисдикцию. Возможно, албанцы однажды потеряют поддержку своих западных покровителей. Вообще они очень трусливые. Если бы они услышали, что сербская армия перешла границу в Яринье, поверьте, в течение пяти часов в Косово было бы чисто. Они страшно боятся сербов. Они бы сами ушли без каких-либо действий со стороны армии. На самом деле вся их вседозволенность возможна только потому, что западные покровители прикрывают им тылы. Мы, север

Косова, хотели бы остаться в Сербии. Мы уже одной ногой там, – говорит Сладжан, признавая, что косовская проблема требует обдуманного, мудрого решения, выработанного в интересах сербского народа.

Слабый ветер колышет трехцветные флаги, которыми расцвечена сербская столица севера Косово и Метохии. Глядя на вековые горы, окружающие город, хочется верить, что это доносится ветер перемен, и он наконец принесёт мир сербскому народу, который не отрёкся от своей родины.

Катарина Лане, журналист, постоянный автор «Балканиста»

«Чужие на своей земле»: как живут сербы в «Прешевской долине»

По автобану, соединяющему Белград с самыми южными регионами Сербии, мы едем в Прешево. Огромные скалы надежно закованы в бетон и железо, асфальтовое покрытие идеально ровное, тоннели ещё пахнут свежей краской. Это последний, только что сданный участок автобана, проходящий через Грделичское ущелье.

Вдоль дороги тянется шумозащита в цветах национального флага, на тоннеле развевается огромное знамя. Сам президент Александр Вучич принимал работу строителей. Для Сербии южные, приграничные с Косово, районы – головная боль. Они населены албанцами, которые всеми способами выдавливают отсюда сербов, издревле населявших подножие Чёрной горы, именуемое албанцами «Прешевская долина». Рассыпанные по склону горы городишки утыканы пиками мечетей. Кривобокая табличка «Прешево», заросшая маками, написана на двух языках. Вдоль дороги многочисленные стройки огромных многоэтажных домов, на которых висят растяжки с немецкими и швейцарскими номерами телефонов и албанскими именами владельцев. Квартиры активно строятся и продаются, будто это не приграничный медвежий угол, а европейский морской курорт.

Сам город встречает нас невероятной толчеей на улице. Машин становится больше, чем людей. Местные ездят на дорогих и редких цветов люксовых иномарках. Перед нами ползёт золотой «мерседес» со швейцарскими номерами. Внезапно он останавливается посреди дороги: водитель встретил знакомого, вывалившись из окон друг к другу, они что-то говорят, потом смеются и разъезжаются. В этом сербском городе все говорят по-албански.

По тесным, заставленным автомобилями улицам пробираемся по городу. На каждой улице – столбом строительная пыль: возводят очередную многоэтажку. Вывески магазинов, пекарен, аптек написаны по-албански. С рынка идут гружённые пакетами замотанные в платки мусульманки, пугаясь фотоаппарата. «Фотографе, фотографе фейсбук!» различаю в потоке речи знакомые слова и прикидываюсь любопытным туристом. Седые старики в тюбетейках и наглаженных чистых рубашках сидят по кофейням, внимательно рассматривая прохожих. Молодежь ходит кучками: идеально постриженные чернобородые парни глядят нагло, переговариваются между собой по-албански. А ведь у них, живущих тут албанцев, сербские паспорта. На их автомобилях, кроме иностранных, номера сербского райцентра Вране.

Несмотря на выходной, в городе много детей с ранцами. У большой школы стоит рогатый памятник Скендербегу, вокруг которого валяются мешки с мусором. Впрочем, мусор здесь повсюду. Пока я фотографирую рогатого, возле меня останавливается дорогая машина, открывается окно, обдавая холодком, и высунувшаяся рука с золотым кольцом выбрасывает к ногам скомканную пачку сигарет.

«Скажите, пожалуйста, где здесь церковь Святого Дмитрия?» – вежливо обращаюсь по-сербски к пожилому мужчине в тюбетейке, который тащит в ремонт старый югославский обогреватель. Он смотрит на меня, ставит обогреватель и молча машет руками, показывая направление. Непонятно. Спрашиваю другого. С сильным акцентом, с трудом подбирая слова или делая вид, что подбирает, он объясняет, как проехать. Проезжаем центральную площадь, где напротив мэрии стоит огромная мечеть. До православной церкви ехать десять минут по улицам, заваленным строительным мусором, мимо шикарных кованых заборов, поросших розами.