Записки бывшей красавицы. Как не потерять себя, вступая в «осень» жизни

Осень иногда вызывает в неподготовленных душах неожиданные приступы легкой печали. Это проходит. С первыми морозами…

Обрываются речи влюбленных,

Улетает последний скворец…

Целый день осыпаются с кленов

Силуэты багровых сердец.

Что ты, осень, наделала с нами!

В красном золоте стынет земля.

Пламя скорби свистит под ногами,

Ворохами листвы шевеля.

Облетают последние маки,

Журавли улетают, трубя.

И природа в болезненном мраке

Не похожа сама на себя.

По пустынной и голой аллее,

Шелестя

облетевшей листвой,

Отчего, отчего,

Отчего ты, себя не жалея,

С непокрытой бредешь головой?

Жизнь растений теперь затаилась

В этих странных обрубках ветвей.

Ну а что же с тобой приключилось?

Что с душой приключилось твоей?

Как посмел ты красавицу эту,

Драгоценную душу твою,

Отпустить, отпустить,

Отпустить, чтоб скиталась по свету,

Чтоб погибла в далеком краю?

Пусть непрочны домашние стены,

Пусть дорога уводит во тьму,

Нет на свете печальней измены,

Чем измена себе самому.

Николай Заболоцкий

Как, зачем и почему я решила написать эту книгу? Я и сама задаю себе эти вопросы. Возможно, потому, что сама вступила в возраст «осени». Возможно, потому что сейчас за окном осень, моя любимая пора, вызывающая во мне особое состояние, которое я называю «высокая тоска». Когда чего-то хочется, чего-то жаль… Природа дает последний бал. И все приглашенные надевают свои лучшие наряды. А потом разбойник-Ветер сорвет их, обнажая самую суть происходящего, когда ничего уже не скроешь. Так и женщина, вступая в пору «осени», обнажается, раскрывая душевную красоту. Порой сделать это очень нелегко. Особенно, если она всю жизнь делала ставку на красоту внешнюю. То есть считала себя, и не без основания, смею заметить, «комсомолкой, спортсменкой, наконец, просто красавицей».

А, действительно, зачем? Если все уже говорено-переговорено сто тысяч раз. Ну и что? Я вот тоже сто раз читала об одном и том же, и только сто первая книга смогла достучаться до меня. И я, наконец, смогла понять то, что искала. Так и здесь. Мне хочется донести до сознания женщин, что некрасивых не бывает. Что мы прекрасны изначально и в любом возрасте. Только нас будто заколдовывают родители, мальчики, мужчины, обстоятельства… Да и мы сами, когда не хотим довериться себе, своему телу, своим чувствам, ощущениям. Книга как исповедь «бывшей красавицы» не совсем о том. О чем вы, мои дорогие читательницы, подумали в первый момент. Я – не нарцисс, не самовлюбленная женщина, не сумасшедшая, которая считала или считаю себя истинной красавицей. Да и мало кто из нормальных женщин, не лишенных привлекательности, так о себе думает. Даже самые известные красавицы, такие как Анжелина Джоли, никогда себя таковыми не считали. Что уж говорить о нас, так называемых, простых смертных. Фишка в другом. Нам, женщинам, важно, я бы даже сказала – жизненно необходимо ощущать, чувствовать себя красивыми и любимыми. Это суть женщины, самая ее сердцевина. Все остальное – психологические защиты, сублимация, т.е. замена этого ощущения чем угодно: социальной значимостью, разными долженствованиями, чувством ответственности (хотя, все эти вещи я ничуть не умаляю и не сбрасываю со счетов). А вот кто должен нам сказать, кто должен нас убедить в том, что мы красивы и любимы? Об этом и о многом другом мне и хочется рассказать в этой книге. Только наступает в жизни женщины еще и такой период как «осень» жизни. Когда твои интересы, увлечения, ощущения этой самой жизни должны измениться, т.к. фокус смещается, и ты вынуждена это принять, и как-то начать жить по-другому. Более того, подвергается ревизии и твоя внешняя привлекательность. И здесь может подстерегать серьезное разочарование. Как с этим справиться? Осень и в климатическом смысле, и в экзистенциальном (жизненном) – это пора, когда подводятся итоги сделанного, прежде чем уйти на покой (и в природе, и в жизни). И встают закономерные вопросы: как жить дальше? чем? А ведь за «осенью» идет «зима». И от этого может быть еще беспокойнее или даже страшнее. И вот так, размышляя обо всех этих периодах в нашей женской судьбе, на основании своего жизненного опыта и опыта психолога с двадцатилетним стажем, наблюдая за близкими мне людьми и моими клиентками, я, конечно же, увидела эту закономерность разворачивающейся жизни, которую Юнг назвал архетипической, т.е. повторяющейся у всех. И я решила продемонстрировать вам, мои дорогие девочки, девушки, женщины, на своем примере, кто и как формирует в нас это ощущение собственной неотразимости или убивает ее. И можно ли это изменить? И в каком возрасте?

«А, если мне это не нужно», – скажет кто-то из вас, мои дорогие, – «Если я и без этого всю жизнь жила, и – ничего, как-то жила». И на этот выпад, мои дорогие читательницы, надеюсь найдете ответ в моей книге, если отважитесь дочитать ее до конца. О себе хочу сказать, что я психолог с двадцатилетним стажем работы. Почему только с двадцатилетним к своему возрасту? Потому что пошла учиться профессии уже в сорок лет, пережив очередной кризис. Кстати, так зачастую случается среди психологов. Да, я позволю себе время от времени делать некие «лирические отступления» и впадать

в академическую стилистику – просто потому, что это часть моего опыта. Но совсем чуть-чуть. И, да простят меня коллеги за столь вольное обращение со «святынями» психологии, но, надеюсь, что мою книгу, увидев название, захотят прочитать разные девушки, женщины, которым покажется привлекательной эта тема. Поэтому я и стараюсь написать так, чтобы было понятно всем, что я хочу сказать.

Обо всем остальном вы узнаете из книги. Приятных открытий.

Детство мое постой,

Не спеши, погоди!

Дай мне ответ простой.

Что там – впереди…

Павел Аедоницкий

Когда сейчас я смотрю на свои детские фотографии, то у меня возникает столько мыслей, над которыми я раньше совсем не задумывалась. И многие сценки из детства, которые всплывают в памяти, видятся совсем иначе. И вопросы, на которые совсем нет ответа. И спросить уже не у кого… Самая первая фотография – я на руках у папы, и мне там годик или полтора. Папка улыбается, а у меня взгляд такой… такой грустный или даже…печальный. Отчего?.. Нет ответа. И вообще, маленькая, я нигде не улыбаюсь. До трех лет я себя не помню. И с мамой нет ни одной фотографии. Нет, есть. Почему-то забылось. Такая же, как с папой. Видимо, сделанная в один день. Так вот на ней и мама, и я очень серьезные. Совсем не улыбаемся. Почему? Нет ответа.

Когда я работала с клиентками по их запросу об отношениях с мамой, то я часто просила принести самое первое фото с мамой. Даже, если мама держит запеленутого ребенка в одеяльце. И, глядя на это фото, мы получали ответы на многие вопросы. Вообще, пересматривая старые фото с моими маленькими детьми, я тоже многое вижу, чего раньше не замечала.

Помню себя с трехлетнего возраста. Есть такое фото, где мы всей семьей: мама с трехмесячной сестричкой на руках, и я с огромной пластмассовой куклой Клавой рядом с папой, который меня слегка приобнимает. Я даже помню эту суету перед съемкой: куда, как, кому стать. В результате, родители присели накорточки и я рядом с ними под огромным кустом смородины. И я там, опять же, ну очень грустная. Что ж это за грусть такая Вселенская?

Я описываю так подробно, чтобы стало понятно, когда начинают закладываться те или иные отношения в семье, распределение ролей и, особенно, ощущение девочки самой себя. Кстати, перед рождением второго ребенка, первенцу, особенно девочке, важно подарить куклу, чтоб был «ребенок», как у мамы. У девочек в возрасте четырех – пяти лет наблюдается эффект «няньчания», когда им хочется няньчить «ребеночка», даже, если у нее нет старшего братика или сестрички.

И вот я начинаю разворачивать тему красоты и любви. В том же трехлетнем возрасте, или три с половиной, меня повезли фотографировать в фотоателье. На мне было очень симпатичное платьице шоколадного цвета и чулочки, которые крепились к специальному лифу подтяжками. Так вот, один чулочек был зашит, там пошла какая-то стрелка. Мама зашила очень аккуратно, но все равно этот шов был виден. И я очень, помню, переживала по этому поводу. И без конца спрашивала маму, не будет ли видно на фото. Мама меня заверила, что нет, не будет. Каково же было мое разочарование, даже отчаяние, что все, как оказалось, было очень даже видно. Ведь малышку поставили даже на специальный стульчик.

Вот, что интересно, я помню ситуации, но совершенно не помню маму. Как она меня укладывала спать? Обнимала, гладила или целовала меня? Зато она меня всегда наряжала. Всегда. К каждым важным праздничным датам, как, например, 1 Мая, Новый год, 8 Марта, мне шилось новое платьице. И по сей день у меня осталась эта привычка. Можно сказать, это мой язык любви. Когда мне хочется почувствовать себя любимой, то срочно необходимо купить какую-то обнову.

Согласно книги Гэри Чепмена «Пять языков любви», у человека есть пять способов донести свою любовь партнеру. Так называемые, «языки любви». Это – слова поощрения, комплименты; время, уделяемое партнеру; подарки; услуги; физические прикосновения. Ведь мало любить человека, ребенка. Надо уметь донести до него эту любовь, чтобы он понял, что его любят. И язык любви, сформированный в детстве, остается на всю жизнь. Мало того, у вашего партнера может быть, а, зачастую, так и бывает, язык любви совсем другой. И может быть несколько языков любви. Например, комплименты, подарки и прикосновения. Или совместное времяпрепровождение и услуги. И люди могут всю жизнь обижаться друг на друга , что «меня не любят». А всего-то стоит узнать , каков язык любви у каждого. Более того, если ребенка наказывают его «языком любви», то для него это самое обидное и страшное наказание. Например, если язык любви «поощрения», то такой ребенок гораздо легче перенесет наказание в виде шлепка, чем словесные ругательства. И наоборот. Или, если язык любви «подарки», то не получить подарок для него будет очень обидным, даже, если вы проведете целый день в парке аттракционов. Все равно вечером ребенок спросит: а где же подарок?