Записки Ё

Ёжиков Георгий

Кстати, почему я пошел. Я до этого ни разу в жизни не видел и не читал пьес Толстого. Моя знакомая была на алтайской студии Щепкинского училища, где студенты играли «Власть тьмы» по-алтайски, и рыдала. Если она рыдала на алтайском варианте, подумал я, схожу-ка я на русский.

Русский психологический театр вообще не любят критики. Чтобы Малый театр похвалили какие-нибудь критики журнала «Афиша» или еще какие-либо заказные интеллектуалы… Так вот этот спектакль сделал для Христа больше, чем все тома Феофана Затворника.

Русский человек грешит, но кается – это парадигма русской классической литературы. И покуда он грешит и кается, как это ни кажется порой мерзко, но до той поры существует русская цивилизация, до той поры существует мир. Как только это становится неактуальным.

возникают другие миры и точки отсчета – Бабель, Ильф и Петров и т. д. и т.п – другие тоже хорошие писатели, но из другого теста – заканчивается христианство. С Толстым заканчивается христианство. Его Анна Каренина наказана. Он сам ее наказал. Почему? Потому что должна быть расплата за грех. «Мне отмщение и азм воздам!» – написано в эпиграфе романа. И она заплатила. Да почему, спрашивается?? Спросит какой-нибудь француз или итальянец, например. Да потому, что так написано в Библии. Поэтому так и написал Толстой.

После него пришли декаденты, символисты и, в конце концов, большевики. Даже поздний Чехов с пьесами – это совсем другая песня. Это тоска, безысходность, в лучшем случае, жалость. У Толстого другое: – слушайте народ православный, я грешен! И в этом он даже более русский, чем Чехов, хотя и у того тоже это есть, просто не так выпукло.

Сэлинджер

Вчера что-то мелькнула мысль в голове – а что Сэлинджер, жив ли еще? Что-то давно его не то, что не слыхать, а ни видать. Т.е. с тех самых пор, как он заперся у себя в Нью-Гемпшире, о нем, действительно, ничего не слыхать или может быть, что-то есть? Сегодня открываю новости – умер Сэлинджер. Вот так срабатывает интуиция! С 53-го года в добровольном отшельничестве. Интересно, а как он жил эти 57 лет? Целая жизнь вне. Интересно, что сразу после выхода «Над пропастью во ржи», как сказал, «разочаровался в писательстве». Напоминает Артюра Рембо, который издал сборник в 21 год и потом переквалифицировался в торговцы. По отцовской линии из польских зулусов, по матери ирландец и еще кто-то.

Вечер на Тверской

Так красиво ложатся капли дождя на стекло в вечернем городе. Ехал в такси, не смог удержаться, достал телефон.

Формат

От чего так русскому тяжело дается – жить мирно, комфортно, т.е. уважая друг друга и любить всех? Наверное, от того, что очень много философствует. Взять вот «Закрытый показ» Гордона – ведь один депрессняк – то сумасшедший дом, то подростки сосалки-давалки в битве с родителями у Германики, то вариация на тему – российская глубинка – это ад – В «Юрьевом дне», то алкаши в «Диком поле» и т. п. и т. п. Образ России вдалбливают в головы, как образ больной сумасшедшей страны. И как с этим сознанием жить нормально??

Никак. Вот и живем в плену образов. Сначала в голове-потом реальной жизни. Замкнутый круг. Почему так? Такова ли реальная жизнь? Нет, конечно. Был фильм «Поджигатели» на заре 90-х – там и подростковый протест, и искусство – все было, была гениальная «Маленькая вера» – все уже было про это. Почему не можем отойти? Не формат тогда пойдет. Надо в формате быть – западноевропейское фестивальное кино – это кино сытых бюргерских сынков и дочек в поисках фактуры. Они закончили киношколы, им надо чем-то потрясать. Уже выковыривают последние козявки, откуда только можно. У нас же этого дерьма хоть отбавляй. Закрой только один глаз, и вот тебе уже не школа, а доильный техникум в депрессивном регионе. А она все косичками будет трясти – я такая наивная -снимаю изнутри, что вижу. Да, как же! Это крокодил с головой -компьютером. Гоним формат. А Ульрих Зайдль один. Не

одна девочка не снимет «Импорт-Экспорт», потому что там нет слюней и изображения «модного кино», т.е. «рукоделия» нет, которое часто от рукоблудия не отличишь.

Кстати, гениальный Били Уальдер снимал почти одни лишь комедии, редко мелодрамы, ну а драмы, по-моему, лишь первые две. А кто сейчас снимет умную, ироничную глубокую комедию про нашу жизнь? Как Уайлдер снимал про свою. Никто. Мэтры уже старички, а молодые смотрят на «формат». Я от двух таких сценариев отказался – все про какие-то ужасы детского дома и депрессивного шахтерского городка.

Принял бы Чехов революцию?

Подумалось, а принял бы Чехов революцию, доживи до 17 года? Думаю, да. Потому что он написал «Крыжовник», где большое нет этому миру. Тут один режиссер предлагает участие в постановке. Там Чехов такой же максималист, как и все русские писатели. Ему подавай все или ничего. Все просторы этого мира созданы для счастья человека, а если нет этого счастья, ну и черт тогда с этим миром!

Кто защитил в феврале царя? Да никто. До смешного никто. Его же генералы и родственники, первые его же и предали. А что уж говорить про интеллигентов, писателей. Всем почудилась ширь-свобода-раззудись плечо, эх ма, мы новый мир построим!

Когда начали расстреливать миллионами, тогда только опомнились.

Опять проиграли

Поражение нашей хоккейной сборной на олимпиаде вполне объясняется лицом защитника Маркина, который после матча дал интервью. Он был похож на нового русского, который вышел из бани. Или на звезду телесериала, он сейчас копался в огороде, или после пробежки. Дом построен, пардон, куплен – зачем ему строить! – мерседес тоже есть. Жизнь, вообще, удалась. Все упаковано! Даже, может, где-то на банкира похож, по выходным играющего в теннис. Легкая одутловатость, немного лишнего веса, упитанный сытый вид. Сейчас пойдет майку поменяет, сядет в свой мерс и поедет в банк совещание проводить. Я, вообще, давно удивлялся, как они еще бегают при таких зарплатах.

Сила привычки и отношение к жизни

Все зависит от того, к чему человек привык. Привык он, например, к шумным компаниям, частым приглашениям сниматься, вниманию журналистов, а тут вдруг журналисты ругают, сниматься временно не зовут, шумных компаний поубавилось – хотя друзья остались те же – и на тебе! Депрессия, запой, смерть. Другой на помойке живет, у него не то что жены, горячей воды нет, его не то, что журналисты ругают, он и газеты только по назначению использует, конченый человек, бомж. А каждый день радуется, тут чего-то нашел, там мелочи дали. Все относительно.

Эта жизнь учит, что нельзя все принимать слишком близко к сердцу – жизнь станет короткой. Галкин принял близко к сердцу, что его осудили, условно.⁹ Кто-то там поругал, но ведь кто-то и заступился. Тяжело в такой ситуации, но ведь не человека убил, в конце концов, чтоб опускать руки. Другой вон миллионы поубивает и живет радешенек. Очень важно правильно относиться к жизни. Не то, что быть циником, а спокойно, стоически ко всему относиться.

Меня один деятель на заре работы на Мосфильме снял с долгожданного проекта – я думал жизнь закончилась, все, карьеры не будет, хана, ни известности, ни денег. Сердце ноет, все болит, иду в Данилов монастырь, рядом женщина. Я говорю:

– Служба, не знаете, кончилась?

– Служба, наверное, кончилась, – говорит. – Я на панихиду. Сын девять дней, как умер. А сама молодая, не больше 50 лет.

Я смотрю на нее и думаю – туфта мои проблемы по сравнению с ее горем. Жизнь, главное – это жизнь. Живой – и слава богу!

Серафим Саровский говорил – к похвалам и ругани будь, как мертвец. Мнение мира ничего не стоит по сравнению с даром жизни!

Отче наш

Живем в такой стране, что, садясь за руль, надо «отче наш» читать и прощаться с жизнью. Люди гибнут на дороге, как мухи. Ну нах, лучше на метро ездить.