Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 года
Шрифт:
[81] Вскоре из показания пленных объяснилось, что князь Понятовский с польскою армиею и малым весьма числом кавалерии находился при Наполеоне, но что вся прочая вместе с французскою и всех Других союзников конницею отправлена спешенна из Москвы чрез Можайск.
[82] Один из генералов, командующий дивизиею, давал обед корпусному своему командиру графу Остерману, где я находился также. На открытом месте воздух чрезвычайно свежий не противился некоторому умножению тостов. Не рано кончилась беседа, и я, севши в телегу, приказал везти себя шагом, чтобы отдохнуть и даже уснуть немного, и спокойно отправился в главную квартиру.
[83] Дивизия тогда находилась еще в следовании к
[84] Я готов был сделать это по собственному побуждению, находя нужду в отдохновении от беспорядков, каких не видывал я в жизни моей, и с которыми Милорадович не мог разлучиться [ни] на одну минуту. В ежедневной дислокации войск авангарда назначалась его квартира, и ни одного раза он в ней не находился. Посылаемые за приказаниями офицеры, сталкиваясь по дорогам, его разыскивали. В квартире Милорадовича помещался граф Остерман, и я вместе с ним. Пробуждаясь нередко ранее их, в той же избе, под их глазами, писал Милорадовичу, сообщал распоряжения фельдмаршала, никаких от него не получая, и которые без сомнения присвоят себе его окружающие.
[85] Фельдмаршал, узнавши, что Наполеон оставил Малоярославец, занятый уже нашими войсками, медленно двинул армию, в двадцати верстах стоящую при селении Дичине, и усматривая с известною своею прозорливостию, что огромное пространство, начинающееся жестокое время года, голод и всякого рода лишения уготовят гибель французской армии, не намеревался теснить ее. При Вязьме же находилась гвардейская кирасирская дивизия, и конечно, полагает государь, что могла быть в действии и вся армия! Тут всякий узнает Кутузова!
[86] Из числа их карту большей части Германии огромного размера, изящно во всех подробностях отделанную (рисованную и оттушеванную кистью), видел я и у князя Волконского, начальника главного штаба государя императора. Наше депо карт обогатилось такими съемками, которых тогда уже, конечно, не было во Франции.
[87] Бывшего при нашем дворе послом пред самою войною, всеми отлично уважаемого за вежливое и обязательное обращение.
[88] По окончании завтрака просил я генерала Беннингсена с настойчивостию объяснить необходимость предложенного им. "Если бы не знал я тебя, Ермолов, - отвечал он мне, - с самого ребячества твоего, впоследствии долгое время под начальством моим, я мог бы думать, что ты желаешь противного, ибо что предлагаю я, по мнению моему, полезное, по большей части оно приводится иначе в исполнение. Ты можешь не знать этого".
[89] Нередко, досадуя, слыхал я над бароном Корфом насмешки оскорбительные: будто в случае действий наступательных всегда находил он предлежащие ему пути трудными, неудобными, и те же самые пути казались ему весьма годными, когда неприятель делал движение вперед. Генерал барон Корф отличался вежливостью в обращении, постоянством в приязненных отношениях и пользовался большим уважением сослуживцев. Не подвергающийся сомнению в смелости генерал-лейтенант князь Долгоруков (Сергей Николаевич) вызвал заключение, что командиром корпуса мог он быть при князе Кутузове. Прозорливый царедворец не решится подозревать неспособности в человеке, имеющем у двора связи. Искусная классификация родов (фамилий) не бесполезным была для него соображением.
[90] Прося удостоить его полчаса разговора, ибо он имел точные сведения о состоянии армии Наполеона, бывши с нею в одно время в Смоленске. Впоследствии видел я сочинение в одном томе господина Puibusque, кавалера ордена Св. Анны второго класса, который получил, находясь при особе фельдмаршала. (А. П. Ермолов имеет в виду мемуарные записки виконта М. Пюибюска "Письма о войне с Россией в 1812 году; о городе Санкт-Петербурге, нравах и обычаях жителей
– Puibusque М. L.G. Letlres sur la guerre de Russie en 1812, sur la ville de Saint-Petersbourg, les moers et les usages des habitants de la Russie et de la Pologne. Paris, 1816 et 1817.
– Сост.)
[91] Некоторые подробности о переправе допустил я потому единственно, что она совершена необыкновенным способом, и в доказательство, что возможно с несравненным русским солдатом.
[92] В отсутствие мое из главной квартиры для особенных поручений фельдмаршала мне дано было приказание раскрывать посылаемые на имя его донесения, присоединяя к ним нужные сведения или подписывая просто: "Читал начальник Главного штаба такой-то".
[93] Задолго прежде вышла из Могилева дивизия польских войск генерала Домбровского равномерно, и последние от двух до трех тысяч человек разных частей войск выступили весьма недавно. Бороздин донесения свои отправлял непосредственно в главную квартиру. Если бы Бороздин не был прежде флигель-адъютантом, князь Кутузов, со всею проницательностию своею, затруднился бы найти назначение, в котором мог он быть на что-нибудь годным. Певец искусный и приятный!
[94] 1794 года состояли мы при генерал-аншефе князе Репнине, главнокомандующем армиею, расположенною в Литве. 1796 года в армию под начальством генерал-аншефа графа Зубова, действовавшую против Аги-Магмет-Шаха, прислан был курьером подполковник граф Витгенштейн с известием о кончине императрицы Екатерины II.
[95] В главной квартире в должности дежурного генерала нашел я артиллерии генерал-майора Бегичева (Ивана Матвеевича). При взятии Суворовым в 1794 году штурмом варшавского укрепления Праги он служил капитаном, старшим артиллерийским офицером в его армии и командовал артиллериею. Многие из нас в равном с ним чине имели в нем начальника строгого и взыскательного. На вопрос мои "что делаете вы здесь хорошего?" вот точный его ответ: "Ведем себя как ребятишки, которых надобно сечь розгами. Знаем, что авангард близко; первая и вторая линии ходят особенно каждая, и скоро ли придут, не знаем! Главные деятели у нас артиллерии и генерал-лейтенант князь Яшвиль и квартирмейстерской части генерал-майор барон Дибич". Я не мог их дождаться, и мы расстались с генералом Бегичевым.
[96] Граф Ламберт получил тяжелую рану, и в армии адмирала не стало одного из отличнейших и распорядительного генерала.
[97] Расположенному в окрестностях города Мозыря генерал-лейтенанту Эртелю с отрядом из пятнадцати тысяч человек [за]благовременно предписано прибыть к армии адмирала; но в ожидании разрешений на бессмысленные свои вопросы, потеряв время, он остался на своем месте. Генерал Эртель отличался особенными расторопностию и ловкостию; низкою угодливостию в должности московского обер-полицеймейстера приобрел он известность. Дежурный генерал Коновницын, зная враждебное расположение князя Кутузова к адмиралу, изыскал способ генерала Эртеля избавить [от] ответственности за ослушание и тем не раздражил фельдмаршала!
[98] Появление гвардейских полков егерского и Финляндского, гвардейской артиллерии, лейб-кирасирских полков его и ее величеств произвело на дух войск адмирала полезное действие. Кто бы не подумал, что и фельдмаршал с армиею находится в близком расстоянии!
[99] Пленный французский офицер, старый, весьма израненный командир полка легкой пехоты, живший у меня до выступления нашего за границу, сказывал, что в сражении при переправе погибло не менее пятнадцати тысяч человек собственно военного звания и множество людей разных наций, состояний и ремесел.