Записки хмурого хирурга

Мадоши Варвара

Джон усмехнулся, щелкнул «принять». Уставился на первую строчку.

— Проснулся?

— Вроде того, — набил он в ответ. — Не знал, что ты читал Сэлинджера.

— Я не читал. У тебя есть счеты с самоубийцами? Ты их часто упоминаешь в блоге.

— Да

был тут один придурок. Я, прикинь, полгода мучился мыслью, что не остановил его.

— У меня тоже.

— Что тоже?

— Счеты с самоубийцами.

— Близкий тебе человек покончил с собой?

— Можно и так сказать. Оставил множество неоплаченных счетов, в результате я вынужден уже восемь месяцев мотаться по свету, разбираясь с его делами. Не самое приятное времяпрепровождение.

— Надо же, какое совпадение.

— Совпадения маловероятны. Мне нужна твоя помощь.

— Да?

— Мои дела призывают меня в Лондон. Нужно пожить у кого-нибудь.

— Как насчет отеля?

— Надоели. У тебя можно остановиться?

— Надолго?

— Пока это будет тебя устраивать. Я ужасно неаккуратен и играю на скрипке по ночам.

Джон откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Вот так просто.

Сердце стучало в груди размеренно, не рвалось наружу, молчало.

— Что ж, — напечатал он, — адрес, я полагаю, тебе известен?

Вместо ответа в дверь позвонили.

На негнущихся ногах Джон пошел открывать.

Он не узнал Шерлока в первый момент. Тот был в спортивном костюме, шапочке и держал под мышкой ноут и еще какой-то пакетик. Решительно шагнул

через порог и сунул пакетик в руки Джону.

— Что это? — спросил Джон. — Особая южноамериканская конопля?

— Магниты, — ответил Шерлок.

— Что?

— Господи, Джон, я всегда знал, что раннее пробуждение отрицательно сказывается на твоих невеликих умственных способностях, но не разобрать простое общеупотребительное слово — это даже для тебя немного слишком. Это. Магниты. На холодильник. Распространенные сувениры, которые люди привозят из дальних поездок. Можно я войду?

Джон моргнул; он еле разобрал всю эту длинную тираду.

— Ты уже вошел.

— Отлично.

Шерлок прошел в комнату и уже оттуда крикнул:

— Ты спас мне жизнь. Опять. Дважды.

— Да, — Джон тщательно закрыл дверь, положил сверток с магнитами под зеркало, вернулся в комнату; Шерлок стоял посреди гостиной, озираясь — очевидно, заполнял пробелы в своей информации о жизни Джона за последние несколько месяцев. — А когда второй раз?

— Тем, что не стал пытаться восстановить мое доброе имя, — серьезно сказал Шерлок, глядя ему в глаза. — Я знал, что ты поймешь намек. Между прочим, я привез скотча. Настоящий «Aberlour». И еще гигов за сотню фотографий на ноуте. Будешь?

— Сволочь ты, — сказал Джон. — Скотина. Буду. И то и другое.

У него было заготовлено множество вопросов и, возможно, большая ссора. Но все это могло подождать.