Записки из мира духов
Шрифт:
"Лозунги были достаточно целенаправлены. Слышалось "Долой простолюдинов Паня и Лу и Генерального Президента Ба", но никто не кричал "Долой Янь Цзюня"; все это неопровержимо доказывает корточкистское происхождение лозунгов".
Сегодня Сыма Си-ду явился вместе с Цзянем Соевая Подлива; они обсуждали с г-ном Сяо происшествие, но ни до чего не договорились.
Г-н Сяо и Цзян Соевая Подлива тяготели к партии восседающих, Сыма Си-ду склонялся к корточкистам. Стороны спорили до хрипоты. Назревала ссора. В конце концов обратились ко мне, но я им ничем не мог
– Хватит унылых споров.- Сяо Чжун-но хлопнул Си-ду по плечу.- Не будем омрачать нашу дружбу.
Они пожали друг другу руки, и на этом спор прекратился.
– У господина Ханя может сложиться неверное представление,- улыбнулся Сыма Си-ду.- Нас эти разговоры просто развлекают.- Мы ведь литераторы и политики не касаемся.
– А что слышно о знаменитом поэте?
– вспомнил я.
– Он прислал телеграмму с отказом. Мол, вторично испытывать судьбу не станет. У Kitan несколько странный характер.
Делаю выборку из сообщений вечерних газет. Уполномоченные Ассоциаций района свою миссию выполнили и сегодня в 4 часа пополудни отбывают на скоростных самолетах для доклада на местах. В интервью корреспондентам двое уполномоченных заявили, что исход дела произвел на них весьма благоприятное впечатление и они вполне удовлетворены, ибо еще больше уверовали в правосудие района и в то, что народ испытывает глубочайшее отвращение к войне и всеми силами души стремится к миру, и прочее и прочее.
Чжун-но ворвался в мою комнату, когда я еще лежал в постели.
– Скорее одевайся.
– Что случилось?
Он засмеялся:
– Чрезвычайное событие. С утра звонил простолюдин Лу.
– Опять собрание?
– Не совсем. Лу просил нас присутствовать на сессии Парламента: сегодня выродки-корточкисты намереваются официально выразить вотум недоверия правительству и обратиться к нему с запросом. И не с одним. Партия готова дать им достойный ответ. Простолюдин Лу просит нас поддержать партию в качестве наблюдателей.
Я стал не спеша одеваться.
– Скорее, скорее!
– торопил он.- Сегодня предстоит жаркий денек. Вот увидишь. Для вящей убедительности Пань Ло пригласил пятьсот военных, сочувствующих партии восседающих.
Мы явились за четверть часа до начала заседания. Все выглядело торжественно и внушительно: у входа в Парламент вытянулась вооруженная военная полиция, она же заполнила зал заседаний - личная охрана Генерального Президента Ба, как мне разъяснили. Особенно много духов набилось в ложи для наблюдателей и гостей. Женщин было немало. Количество военных не ограничилось пятьюстами; корточкисты тоже позаботились об усилении своих рядов: на головах их переодетых парней красовались круглые шапочки с бахромой, на ногах были надеты туфли для баскетбола или бутсы. В руках они держали флажки. Пань Ло и Лу Юэ-лао находились среди наблюдателей. Несколько сот корреспондентов метались по зданию.
Бой часов. Начинается.
И тотчас же член Парламента от партии корточкистов делает запрос:
– Сегодня в
– Rah, Rah!
– вопят переодетые военные от корточкистов. Оратор продолжает:
– В чем двусмысленность положения? В них!-И он указывает на вооруженных полицейских.- Господа! Члены Парламента не настолько дурны, чтобы против них принимались меры предосторожности!..
Поднимается Ба Ба-сюн:
– Это охрана Генерального Президента Ба.
– Неужели Генеральный Президент опасается покушений со стороны членов Парламента?
Некий огромного роста детина в черном, член Парламента от партии восседающих, орет:
– Дитя мое, ты этих дел не касайся. Делай свой запрос, и тебе подробненько ответят.
Другой корточкист взвивается от возмущения: он считает подобную манеру речи недостойной члена Парламента.
Между тем первый оратор продолжает говорить: его запрос касается главного. Если на него не будет дан удовлетворительный ответ, обсуждение остальных проблем бессмысленно.
– Ну-ка, ну-ка, дитя мое,- субъект в черном, выпятив грудь, встал перед оратором,- давай повтори еще раз!
– В чем дело? Уж не собираешься ли ты меня бить?
– Именно! Как отец свое неразумное дитя!
Хряст!
Член Парламента от партии корточкистов отлетает в сторону на несколько шагов, чехол от удара срывается с носа и падает на пол, ленточки, которыми он привязывался к ушам, рвутся. Пострадавший в крайнем замешательстве: на его лице, ничем не прикрытом, торчит громадный желтый - нос!
Парламент взрывается хохотом, некоторых от смеха скрючивает, другие изо всех сил хлопают в ладоши.
Гости - дамы в ложах для наблюдателей в силу врожденной стыдливости заливаются краской и, прикрыв глаза платочками, устремляются к выходу.
– Славно! Славно!.. Верхнее место!
– Что за чудо оно у него!
Все вперемежку - хлопки, хохот, улюлюканье.
– Hurrahhurrahhurrah! Hurrah, Hurrah, Hurrah! Rahrahrah...-это стараются ребята Пань Ло.
Овация.
– Хахахаха, давайте-ка детально изучим могучее верхнее место члена Парламента Пу!
Несчастный Пу судорожно хватает с полу чехол, желая водворить его на место, но обидчик в черном вырывает чехол у него из рук и рвет в клочья.
И тогда, громко ругаясь, корточкист кидается на восседающего.
– Rah rah rah...
Вдруг кто-то из восседающих громким голосом запевает:
Отобрали чехол, как вернуть его... О, мужчина, Убеждаем не учиться у низов...– Хороша! Хороша песня!
– Encore! Encore!.. [20]
20
Еще (франц.).