Записки кельды

Саламандра и Дракон

Тут надо сказать, что Кадарчан с Ильёй пошли по уже натоптанной дорожке к Иркутскому порталу: подать о себе весточку родичам и постараться договориться о транспортировке Ильина племянника до Иркутского портала. Или же до Якутского, но тогда им придётся двигать обратно на север. И было у меня опасение, что травмы, как и возраст, не слетят одномоментно. А что будет, если вся аппаратура отключится, а человек не исцелится — объяснять не надо. Но это я отвлеклась.

— Ну и всякая бандитская мразота. Вот. Уже пять. Просто, понимаешь, милый — я пытаюсь представить:

кого нам ждать? Кто повалит в открывшиеся порталы?

Вова притормозил и поправил перевязь волокуши.

— Думаю, в первую очередь это будет всё же молодёжь. Большинство ломанутся совершенно бестолково. Прогнозирую, что вокруг выходов начнут образовываться целые лагеря, которые будут жить тупо подачками с той стороны.

— Почему?

— Да потому что они ничего не умеют!

— А что они сюда-то попрутся? Из любопытства?

— Конечно! Экзотика и прочее. И невнимание к условиям.

— Я знаешь что думаю? Будут ещё романтики-ролевики. Ролеплейщики. Не которые про волшебство, а такие… Древняя Русь, славянские обряды… Или: мы теперь викинги — настоящие, посмотрите на нас!

— Да. В Америке есть целая община таких товарищей. Толи под восемнадцатый, то ли под девятнадцатый век.

— А — эти, которые живут городами-то? Что-то такое на границе викторианской эпохи? Там вроде даже две ветви: в одной совсем запрещено электричество, зато можно алкоголь, а в другой — наоборот.

— Да-да-да, эти.

— Предполагаю, что они прям дружно снимутся с насеста и ломанутся туда.

— Причём они будут наиболее организованные. У них уже отлажен быт, есть транспорт, лошади, скот и прочее.

Солнце стояло уже довольно высоко, становилось жарко. Мы шли впереди, за нами неспешно катилась наша повозка, которой браво правила бабушка и для компании рядом на облучке сидела Света (обе уже азартно обсуждали какие-то индетерминантные помидоры, о господи…), потом весёлая толпа: эльфы с примкнувшими к ним Мишкой, Алёнкой, Пашкой, Димкой и всеми мелкими детьми, потом телега, которой правила Валя, завершало процессию стадо, подгоняемое Стёпой и овчарками. Где-то в конце тащились бывшие зэки.

До сих пор не отошедшие от эйфории эльфы снова запели полюбившуюся «Надежду». Да, надежда — это то, что ведёт нас вперёд.

— Всё же, я не думаю, что народ прямо потечёт валом. Многие привязаны к гаджетам. Настолько, что не мыслят без этого жизни. Я тут (ну, то есть, там) пока неделю сидела, в соцсетях послушала, что люди говорят. Многие совсем не молодые и совсем не здоровые — боятся. Это же во многом психологический барьер. Люди боятся лишиться привычного. Даже не зоны комфорта, просто привычной зоны. Многие пожилые говорят: "Мы своё отжили", "Молодые пусть…" и всё в таком духе. Да, молодость — это здорово, но старики прекрасно понимают — какой впереди будет труд и ответственность. Когда ты настроен пройти десять шагов и прошёл уже девять — не каждый захочет начинать заново. Некоторые хитрожопые перцы хотят дожить в техно-мире до старости, накопить бабла, золотишка и прочее, а потом враз помолодеть,

да ещё и всех обставить. Уже обсуждают варианты механического оружия, что-то типа пружинных самострелов, я подробности не поняла…

Муж хмыкнул:

— При таком соотношении времени даже через тридцать лет — тут пройдёт сто двадцать, установятся государства, все социальные отношения и прочее! Кому они будут нужны со своим золотом?

— М-м. Кто ещё?

— Преступники.

— Ну да, желающие скрыться от закона, это мы уже видели. И авантюристы всех мастей, надеющиеся обмануть систему. Или обмануть людей и хитро встроиться в систему.

— Ага. А вот потом пойдут уже такие… с телегами, серьёзные ребята…

— Настоящие переселенцы?

— Да. Всё по-взрослому, с подготовкой, организованными группами. Кто-то, конечно, и поодиночке двинется, на свой страх и риск.

— Я вот думаю: по-любому придётся нам столкнуться с такими, знаешь, узкостратифицированными группами населения: всякие там последователи различных сект, философских учений, коммуны, родовые поселения, оголтелые эко-активисты, эмо-коммунисты, опять же… очень разношёрстная компания. Ой, и, конечно, дураки — куда же без них.

– И профессиональные выживальщики.

«Надежда! Мой компас земной!» — радостно орало два десятка глоток. Я невольно начала подпевать припеву.

— Вов, как думаешь, что-то типа наёмников будет?

— Со временем — конечно! Вплоть до охотников за головами. Возможно — скиптрейсеры, частные сыщики или какой-либо подобный вариант.

— Или все эти варианты вместе.

— Мгм. Смотри: сейчас за поворотом будет наш остров!

Я обернулась и крикнула назад:

— Ребята! Подходим!

Народ оживился и ускорился.

А ВОТ И ОН!

Бывает такое — видишь место или впервые попадаешь туда — и всем существом чувствуешь: тут здорово! И не просто здорово — обалденно!

Остров был прекрасен! Его зелёная спина поднималась из воды пологим бугром, местами поросшим кустарником и пятнами леса, среди которых выделялись несколько вовсе уж исполинских, казалось, цепляющих облака своими кронами деревьев. В глубине угадывалось возвышение с плоской верхушкой. Сквозь отделяющее остров от основной суши обширное мелководье просвечивала приподнятая полоска брода. Узкая полоса вдоль противоположного берега разноцветно блестела, словно раскрашенная акриловыми красками. Интересно, что это?

Народ рассыпался по берегу, пробуя воду. Эльфы, а за ними и остальные дети уже дружно раздевались до пляжной формы номер раз* и запихивали в рюкзаки вещи.

*Армейская шутка: форма номер раз — трусы, противогаз))

Стёпино стадо, не теряя времени, усердно дегустировало сочную траву.

Все взрослые собрались в кружок.

— Вов, чёт глубоковато, по-моему. Я очкую… Ты пешком-то хоть ходил? Или плавал только?

— И ходил, и плавал. В самом глубоком месте тебе по грудь будет.