Записки «лесника»
Шрифт:
Денег он брал в разумных пределах, торговля шла хорошо.
Но, помимо этого, мы привозили перманентные подарки для Маруси из немецких магазинов.
Да не китайскую «шнягу», а настоящие французские «Шанель номер пять» из настоящего немецкого магазина.
Владимир Петрович не гнушался ничем, солдаты полка убирали урожай на полях немецких фермеров, рыли канавы для прокладки кабеля немецкими строительными фирмами.
Новиков очень любил деньги и свою Марусю.
Однажды он пригласил нас к себе
– Вот вы тут, со Степаном, ерундой страдаете – это разве деньги!
Новиков махнул стопку и смачно подцепил лимон кончиком штык-ножа.
– Есть тема.
– Красная ртуть – сделаю по дешёвке, всего за несколько сотен тысяч марок.
Мы со Стецько многозначительно переглянулись:
– Надо подумать.
После этого в каждый приезд он спрашивал:
– Надумали про красную ртуть?
Еле отбрехались:
– Такой важный вопрос нужно проработать очень тщательно!
Никакой красной ртути не существовало в природе, мы это хорошо понимали.
Но Новиков думал по-другому.
Скоро его полк вывели в Россию, а мы переместились в другое «хлебное» местечко.
Возле Йены расположился большой «китайский» полк.
Начальником штаба там был Боря Кубасов. Полковник, да ещё и у жены папа – генерал-лейтенант в Генштабе.
Боря решал все вопросы в полку, а его жена Галя работала директором школы для детей офицерского состава.
Школа была на удивление большая. Всё, как в Союзе, даже юные комсомольцы и пионеры.
Галя тут же купила у нас норковую шубу, а Боря предложил замутить бизнес с Москвой.
Мы решили его поддержать.
– Вот тут Йена, вот тут Москва.
Стецько выкладывал на столе Бориной квартиры схему из китайской косметики.
– Миллион туда, миллион сюда.
– Деревянными, что ли? – недоумённо спрашивал Боря и озабоченно чесал репу.
Косметика плавно передвигалась из одного угла стола в другой.
Стецько щиро улыбался.
– Марки. Западногерманские. Ага.
От таких космических прожектов мутило в головах, а Галина уже звала на кухню.
Махнуть водки «Смирнофф» – для поддержания грандиозного торгового начинания.
Постепенно Борина квартира наполнялась офицерами с жёнами, начиналось застолье по случаю окончания учебного года в школе.
Все приходили с подарками, аттестаты зрелости были точно такие же, как в Союзе.
Степан не пил, как всегда – да и дома его ждала красавица жена.
Но вот Галя берёт меня на отвод и шепчет в ухо, прижав к стенке возле входа в туалет.
– Ты очень понравился моей подруге.
– Она работает завучем в нашей школе.
Алиса, а так её звали, мне давно приглянулась.
Она часто приходила, когда мы торговали возле офицерских домов, и очень выразительно
– Но у неё же муж! – он всё время с ней…
– Боря сейчас отошлёт его на дежурство, – Галина заговорчески подмигивает.
– С тебя косметика в подарок.
– Да хоть три!!!
Через некоторое время мужа Алисы неожиданно вызывают в часть на ночное дежурство.
А у нас продолжается банальный выпивон и бытовое блядство.
Алиса была девушка хоть куда, а у меня, после «Смирноффа» настроение поднялось во всех смыслах этого слова.
Стецько уходит спать в офицерскую гостиницу, а Алиса тащит меня за руку в соседний подъезд.
Там её квартира. А муж не придёт до обеда.
Риск был, но мы вдвоём уже плохо соображали и быстренько выскочили из Бориной хаты.
Хозяева проводили нас до порога.
Галя делала глазами страшные «маяки».
Боря ехидно хихикал и важно напомнил:
– Главное – это «бизнес» с Москвой.
– Ну да, понял…
Но ноги уже несли меня и Алису навстречу друг другу.
Навстречу объятиям, поцелуям и прочим утехам любви – далеко не плотской.
Общежитие
Народ в общежитие на Шпандау проживал разный. Со всех концов Советского Союза.
В основном молодые семейные пары, в районе тридцати – тридцати пяти лет.
Жизнь в общаге была бурная, почти все мужья были «лесники», а жёны сидели сутками дома и охуевали от безделья и тоски.
В таких случаях почти неизбежен адюльтер и супружеские измены.
Одна из молодых жён пользовалась успехом у чужих мужей. И большим успехом.
«Итак, она звалась Татьяна».
Дошло до того, что одного мужа жена заперла в комнате на ключ, чтобы не убежал на свидание к Татьяне.
Общага была всего двухэтажная и он, открыв окно, спрыгнул со второго этажа.
Неудачно, и сломал обе ноги. За это его немедленно прозвали Парашютист или Десантник.
Другие мужья и жёны решили не отставать от Десантника.
Молодая особа по имени Дашка очень любила потрахаться, пока её муж торговал в «лесах».
За это её прозвали Дашка-ебанашка.
Когда мужья возвращались с торговли, то нужно ещё было найти свою вторую половину.
Общага-то была не маленькая, человек на двести.
Малолетние детишки лет десяти-двенадцати от роду на этом неплохо зарабатывали.
За плату в несколько марок от них можно было получить подробную информацию.
В какой комнате сейчас чужая жена, с кем и даже, сколько палок успели ей поставить.
Вплоть до количества выпитого спиртного.
Так шустрые детишки делали свои маленькие деньги.
Некоторым это выходило боком.
Дашка была настолько ебанашка, что привела чужого мужа прямо к себе в комнату.