Записки летчицы У-2. Женщины-авиаторы в годы Великой Отечественной войны. 1942–1945
Шрифт:
Изучение фундаментального труда английского ученого Джона Бернала «Наука в жизни общества» (М., 1953), где глубоко анализируются состояние и успехи биологической науки, личные встречи со многими зарубежными и советскими учеными укрепили мои оценки мичуринского направления в биологии.
В 1964 году я была послана Министерством высшего образования в двухнедельную командировку в Чехословакию для чтения лекций по генетике и использованию ионизирующей радиации в селекции садовых растений. Я прочла лекции в Карловом университете (Прага), на кафедре генетики и физиологии в городах Брно и
Кроме того, я два года читала курс лекций по генетике и селекции в Тульском педагогическом институте имени Л. Н. Толстого. Читала лекции и проводила практические занятия по генетике в Университете дружбы народов им. П. Лумумбы на кафедре растениеводства сельскохозяйственного факультета.
Несмотря на мою интенсивную работу, ученые факультета припомнили мои выступления на партконференциях, философских совещаниях за их мичуринское направление и сговорились меня изгнать из МГУ.
Однако Большой ученый совет МГУ проголосовал за меня почти единогласно: 31 — за и 3 — против. Так я осталась работать в университете.
1965 год. Я продолжаю активную научную и партийную деятельность в МГУ и на биолого-почвенном факультете. И тут меня находит Лев Лобачев — мой товарищ по аэроклубу, с которым я переписывалась на фронте и которому в ответ на его признание в любви предложила дружбу…
После моих испытаний на личном фронте я поставила твердую точку и решила, что буду жить только с сыном и для него, но Лев доказывал мне, что он всю жизнь любил только меня. Хотя он и женился, но любил только меня. В доказательство — достал из кармана мое письмо 1944 года с моим отказом в любви.
Вскоре, 12 августа 1966 года, мы зарегистрировали свой брак и до конца жизни Левы жили дружно, были во всем единомышленниками. Мое письмо 1944 года он хранил до самой смерти.
…1970 год. Отношение к мичуринскому направлению на факультете не изменилось, даже наоборот. Стал превозноситься Тимофеев-Ресовский. О нем стали создавать книги — «Зубр», «Белые одежды» и др.
А у меня накопился большой фактический материал, подкреплявшийся исследованиями моих учеников — И. Калиниченко, Н. Фоменко, В. Ложкиной, С. Дерий, В. Смирнова и других, с использованием новых методов (спектрометрии, хроматографии, цитологического анализа).
Решила все эти исследования обобщить в своей докторской диссертации. Когда об этом узнали мои «друзья» — стали организовывать соответствующую работу по предотвращению защиты мною докторской диссертации. Они прямо заявили, что «пусть она (И. В. Дрягина) ищет другое место для защиты своей докторской диссертации, в МГУ ей не пройти».
В итоге защита моей диссертации все же состоялась 5 января 1972 года в Академии наук Молдавской ССР, на заседании Объединенного совета при отделении биологических и химических наук АН МССР. Мне была присуждена ученая степень доктора сельскохозяйственных наук.
Мне предложили участвовать в конкурсе на должность руководителя лаборатории селекции и семеноводства цветочных культур
И сейчас, на склоне лет (мне уже 86 лет), я хочу сказать, что в биологической науке все еще бродят мысли о том, что мичуринцы ничего не дали для биологической науки. Искажаются и охаиваются сами положения, выдвинутые талантливым исследователем Т. Д. Лысенко, который отстаивал положение, что наследственной основой является живое тело, любая его живая клетка, которая развивается, превращается в организм. Процесс жизни и развития есть проявление единства организма (клетки, бактерии, вирусы) с условиями жизни. Этот процесс происходит путем обмена веществ организма с внешней средой, то есть путем ассимиляции и диссимиляции.
Появление таких наук, как цитоплазматическая генетика, экологическая генетика (Жученко, 1980), таких работ, как «Экологическая организация селекции растений» (Кличевский, 2006), или статьи «Механизмы взаимодействия «генотип — среда» у растений» (Балашова и др., 2006) подтверждают положение Т. Д. Лысенко о единстве организма и среды его выращивания.
Очень жаль, что в научной и популярной литературе не рассказывается о вкладе Т. Д. Лысенко в науку и сельскохозяйственную практику, поэтому 13 августа 2006 года по радио «Свобода» при обсуждении вопроса «Кто такие дураки?» один из слушателей заявил: «У нас в стране было два дурака — Лысенко и Мичурин».
Забыто, что осенью 1941 года зеленые хлеба в Сибири на миллионах гектаров были спасены от заморозков. Страна получила нужный ей хлеб благодаря предложению Лысенко — свалить хлеб еще до полного созревания (в молочно-восковой спелости). Именно по предложению Лысенко миллионы людей в трудное время снабдили сами себя посадочным материалом картофеля (верхушками продовольственных клубней). А такой прием, как чеканка хлопчатника, позволил резко поднять урожайность хлопчатника. Именно Лысенко в предвоенные годы много сил и труда вложил в обеспечение страны большими урожаями проса. Этого проса хватило и на военные годы. Армию кормили этим просом, за что Лысенко по представлению И. В. Сталина и было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
В военные годы, когда многие хозяйства остались без качественного посевного материала, он указал, как невсхожие семена сделать всхожими. А посевы по стерне, которые дали стране немало дополнительного хлеба?! За все это И. В. Сталин и поддерживал Лысенко.
На рекомендациях и советах Т. Д. Лысенко известные селекционеры страны П. П. Лукьяненко, B. C. Пустовойт, Д. А. Долгушин, В. Н. Ремесло, Ф. Г. Кириченко получили не один зимостойкий урожайный сорт пшеницы, а пшеница «Мироновская-808» академика В. Н. Ремесло продается за рубеж и сейчас.