Записки морфа
Шрифт:
Фу-у, Люба, теряешь хватку. Я с приюта не ловлюсь на такие детские подначки, но в игру включаюсь:
— Чем доказать? — переспрашиваю я, делая шаг вперёд и окидывая девушку развязным раздевающим взглядом, задержавшись взором на верхних расстёгнутых пуговичках обтягивающего поддоспешника. Вай-вай, какой прелестный румянец. Я ещё тот лабух, но даже мне не составляет труда сделать выводы из сегодняшней прогулки. Хоть ты, Любаня и улыбалась Шварцкопф, но делиться законной добычей с блондинкой не намерена. — А Вам, миледи, нужны доказательства?
— Эй, голубки! На борту помилуетесь!
Российская действительность. В чистом поле нарисовался танк и голосом подполковника Утюжка (дал
*****
Когда наш "слоник" оторвал своё грузное тело от взлётно-посадочной полосы и, хлопая ушами, набрал высоту, я отстегнул ремни и посмотрел на Багиру, до сих пор дувшуюся на меня за "леща" у трапа. Каюсь — перестарался, но виноватым себя я совершенно не чувствовал, а нечего щеголять в коже и отсвечивать такой аппетитной частью тела. Тут бы каменная статуя не устояла, не то, что молодое поколение охотников, обуреваемое атакой стад гормонов и более, чем двухнедельным воздержанием. Сладко потянувшись и размяв косточки, ваш покорный слуга заговорщицки подмигнул прелестной буке, встал с кресла и направился в сторону грузового отсека.
— Ты куда? — всполошилась Багира.
— Груз проверить, не поможешь? Я тебе, конечно, доверяю, но вдруг ты чего-нибудь забыла? Наведём ревизию? — я подмигнул ещё раз.
Люба несколько мгновений смотрела на мою ехидную физиономию, пока не сообразила о какой "ревизии" намекает командир. Грациозно потянувшись, напомнив тем самым настоящую пантеру, она проплыла мимо меня:
— Ну, что встал, пошли! Ревизор….
— Э-э, Бер, может помочь что? — очнулся Боха.
— Мы как-нибудь сами разберёмся, — остановил я душевный порыв стрелка.
— А что там смотреть? — не унимался Боха. — Багира всё сложила.
— Я тебе потом объясню, — проявила такт проницательная Тень, шёпотом пожелав Любе удачи в нелёгкой ревизии. Ох уж эти женщины….
— Да? — Боха-скептик никак не унимался.
— Да.
Топая следом за Любой через пустой пассажирский салон, в котором кроме нас было всего пять человек, я размышлял о причинах спешки командования. Неужели в Москве не могут справиться с неизвестной призрачной угрозой, что самому большому отряду охотников страны потребовалась помощь спецов со стороны? Мне мерещились заговоры. Проснувшаяся паранойя била в набат, а нехорошее предчувствие продолжало жадно вгрызаться в водоворот мыслей и чувств. Не так давно мы с Багирой лазили в сети и потрошили сервак родимо ведомства, найдя там несколько занятных фактов, не включённых в общую статистику, что интересно — на следующий день вся информация с сервера была удалена. Может, я зря себя накручиваю и утрирую непроверенную информацию, но исчезновение нескольких групп охотников, причём не самых слабых групп, наводит на нехорошие размышления. Чем они там, в столице, занимаются? Как далеко я могу зайти в своих предположениях? В конечном итоге как бы моя крыша не помахала своему хозяину шиферными крыльями.
Дверь, лифт, короткий спуск вниз. Грузовой отсек встретил посетителей тусклым светом дежурных потолочных светильников и поскрипыванием многочисленных крепёжных узлов, держащих тонны перевозимого военным транспортом груза. Громадное нутро "Ила" было заставлено сотнями ящиков, поддонов и тюков. Мда, отыскать в этой пещере Али-Бабы и сорока разбойников несколько кофров
— Ты чего остановился? — подошла ко мне Люба.
— Да, вот, думаю, понравится ли моей принцессе гнёздышко из верблюжьих одеял? — ответил я, положив руки на талию подруги и подтянув её к себе.
— Хороший вопрос, — ответила Люба. Привстав на носочки, она коснулась губами кончика моего носа, мои ладони моментально съехали гораздо ниже талии, удобно обхватив пострадавшие от "леща" ягодицы девушки. Люба загадочно улыбнулась и вдруг сильно укусила меня за подбородок.
— Больно! Совсем сдурела? За что? — взвыл я белугой.
— Это тебе за "леща"! — ответила экзекуторша. — Куда, быстро вернул руки на место! — добавила она, заваливая первично укушенного бешеной кошкой на мягкий тюк и забираясь на него сверху. — Ревизоры должны вести себя примерно.
— Иначе что? — спросил я, целуя девушку за маленьким ушком и скользя языком по шее.
— Иначе их не допустят до ревизии…
— Даже так?
— А как ты хотел?
Бдзык, верхняя пуговичка Любиного поддоспешника пулей отлетела в сумрачную глубину грузового отсека, звонко ударившись об какой-то груз.
— Я плохой мальчик, примерное поведение не для меня, опоздали вы, Миледи, с воспитанием, — ответил я, быстро расстегнув остальные пуговицы, молнию и добравшись губами до девичьей груди с манящими бугорками вызывающе твёрдых сосков. — Ой, шею не прокуси, зверюга!
— Ещё скажи, что тебе не нравится, — зарычала представительница семейства кошачьих.
Тонкие пальчики девушки споро перебирали пуговицы моей униформы, коротко взвизгнула молния. Люба сорвала верх моего облачения, секунду полюбовалась обнажённым торсом и укусила меня за плечо.
— Не ешь меня, я тебе пригожусь! — зашипев, сказал я, провожая взглядом поддоспешник, приземлившейся где-то за вторым рядом тюков.
— Дай подумать…. Может, и пригодишься для чего-нибудь…, - ответила Люба, слезая с бёдер и берясь пальчиками за пряжку ремня.
— Точно-точно, я ведь белый и пушистый!
— Люблю…, белых и пушистых…, в базиликовом соусе…
*****
— Бер?
— Да, Солнце?
Распаренные словно после бани, мы лежали на куче выпотрошенных из тюка одеял. Вытянувшись перпендикулярно мне и устроив голову на груди, Люба лениво чертила пальчиком узоры на моей левой ладони, временами зажимая оную в своих горячих руках и перебирая пальцы, играя в детскую считалку про пятерых сыночков-пальчиков. Мама кашку варила, детишек кормила. Этому дала — он дрова рубил, этому дала — он воду носил. Этому дала — он печку топил. Этому дала — он посуду мыл, а последнему ложкой в лоб, чтобы воду в ступе не толок. Сюрреалистичная картина, всегда мечтал заняться любовью в самолёте….