Записки на краях шарфа
Шрифт:
Я попросил парней взять меня на драку — очень хотелось попробовать и посмотреть на этот движ вживую. Они меня сначала отписывали:
— Нет, ты типа гопник, ещё и за «Динамо» болеешь!
По итогу всё-таки добился своего — спустя время ко мне подошёл Шипа и сказал:
— Поехали с нами!
Был первый матч сезона. На стадионе подошёл ко мне Леха П. и спросил:
— Это ты хочешь с нами гонять?
— Да.
— Надо будет абонемент на футбол купить и за ЦСКА болеть!
Так я и начал гонять с Ярославкой.
На ловца и зверь бежит (Крыл)
Было
Видим: идёт моб, примерно пятьдесят-шестьдесят человек. Идёт прямо на нас. Парни нашего возраста, за двадцать, некоторые с девчонками. Не самый хардкор, но уже не карлики.
Они подходят к нам и с ходу говорят:
— Слышьте, тут москали приехали! Давайте объединимся и завалим их вместе!
Они говорят это нам!
Егор Х. говорит им:
— Давай!
И тут же бьёт в щщи ближайшему парню. Мы набросились на них и отлупили их толпу в одну калитку.
Их девчонки пытались нас остановить, визжали, кричали что-то типа:
— Хватит, не надо бить Васю!
Куда там…
Реально — на ловца и зверь бежит!
Собрался объединённый конский моб, поехали на баскет. В метро разлетались плафоны, неслась шиза «Русские, вперёд!» и «Ваши бабы на Тверской!» Поднимаемся на эскалаторе, выходим из метро. Поднимаемся и встаём около баскетбольного дворца вверху лестницы — там был такой подъём, 5–6 ступенек — небольшая площадка, и так несколько раз.
Вдруг появляется моб и идёт к нам вверх по лестнице. Мы присмотрелись. На нас вышли натуральные мужики по 30–40 лет, мы в основной массе были на половину моложе. С их стороны летит заряд!
— Кыев! Кыев!
Мужики выглядели натуральным олдскулом родом из 90-х: все на бомберах, на пряжках. Многие из нас уже подзабыли к тому моменту, как это — драться на пряжках. А у них эта мода была в разгаре! Наши первые ряды сразу попали под адский прессинг.
Многих наших посекли пряжками — кровь текла из разбитых голов. У нас было несколько пивных бутылок, но это слабо помогало. Начался очень плотный махач, кровища, шапки на снегу, появились заваленные. Части наших в ходе драки удалось отнять у врагов пряги, и они с остервенением лупили ими хохлов в ответ.
У Миши Г-са всё лицо было в крови — она залила его так, что на лице не было даже единого белого пятнышка кожи.
Он орал:
— Мы русские! Мы правы!
Сначала драка остановилась на месте. Потом они начали пятиться назад, мы понемногу перехватывали инициативу. Оставалось додавить их буквально 20–30 секунд, когда на сцене появился «Беркут». Они оперативно окружили нас и всех повязали. Что меня тогда удивило, так это их амуниция. Они вышли все как чёрные ниндзя, натуральные роботроны, с современными рациями, очень крутым снаряжением. Из толпы в двести человек на баскетбол попало всего несколько человек.
Всех запихали в автобусы и развезли по отделам. Увезли хрен знает куда — какая-то ментовская темница. Посадили в подвал. Было жутковато — государство, где
Пострадавших в драке киевлян они привели на опознание. Мы встали все вдоль стенки около какого-то кабинета. Приводят украинских хулиганов — они все побитые. Узнаю лица — только что с ними рубились!
Первый идёт, на всех смотрит:
— Не знаю… не знаю… не знаю.
Менты говорят:
— Давай второго.
Второй идёт:
— Не знаю… не знаю… не знаю.
И так восемь человек подряд.
Менты улыбнулись:
— Понятно. Вы друг друга хрен сдадите!
Некоторые, когда проходили, выразили нам респект:
— Красавцы, отличная драка! Крошите там у себя мясо, вы крутые!
Было приятно слышать их респект и то, что они проявили такую хулиганскую солидарность!
Новороссийск 2000 (Костыль)
Я поехал на этот выезд один — никто из корешей не собирался, зато мама единственный раз в жизни сама по собственной инициативе дала мне денег на выезд. Хватило как раз на билеты туда-обратно и немножко поесть. Всю дорогу до Новороссийска пил пиво и читал спортивные газеты. Приезжаю и понимаю, что одному здесь лазить вариант сомнительный — до матча оставалось три дня, в планах было покупаться и позагорать, но одному что делать — было непонятно …
На платформе в Новороссийске я увидел армейцев, на вид вполне адекватных. Подошёл к ним, спросил, можно ли с ними тусануть, чтобы не пропадать одному. Они пообщались между собой, видят — я вроде адекватный. «Ладно — давай с нами». Оказалось, это были Руслан из Котов, Никита из павловопосадских коней и ещё пара ребят. Такой компанией мы и поехали в Геленджик тусоваться перед матчем.
На пляже в Геленджике за день до матча мы встретили парней из Суппортов. Они нам говорят:
— У нас тут напряги на дискотеке, была драка, теперь с местными забились.
Мы подписались. Собирается состав, набрали молотков, арматуры. В итоге всё пресекли менты, нам не дали подраться.
На следующий день в Новороссийске мы вчетвером шарились неподалёку от стадиона. Нарисовались местные чёткие пацаны — начались качели.
— Кто такие? Чего-куда? Кто по жизни?
Начинается классический разговор. Сначала мы их стебали — было похрену на их гоп-закидоны. Потом в какой-то момент это стало надоедать, разговор начал принимать отчётливый характер агрессии.
Отхожу отлить в кусты, в сторонку ото всех. Вслед за мной нарисовывается один из этих гопников. Начинается базар. Тип становится агрессивным. Понятно, что дело идёт к драке — у типа в руках появляется шланг со свинцовым грузиком.
Финальная стадия гоп-прелюдии — человек задаёт мне вопрос:
— Ты же пацан, ты по понятиям живешь?
Я ему спокойно отвечаю:
— Нет.
У него происходит перезагруз. Человеку из южного города в 2000-м году сказать, что я не пацан и живу не по понятиям — он вообще такого не ожидал! Я отвечал честно — в фанатизме совсем другие ценности. Он в ахуе, не знает, как продолжить разговор, стандартная схема «пацан-не пацан, покурить, хоп, можно драться» дала сбой.