Записки нечаянного богача 2
Шрифт:
— Ухи мне закладывает в лифте!, — пролаял я голосом Шарикова, и мы оба рассмеялись.
— Лады! Тогда завтра во второй половине дня подъезжай ко мне, Володю Дымова я пригласил к трем, так что времени будет с запасом, посмотришь бумаги и распишешься, где надо. Уже много, где надо, — чуть извиняясь, закончил он.
Так, самолет — хорошо. Аэропорт — хорошо. Санатории — вообще здорово. Золотая шахта — предмет несбыточных мечтаний, а завтра я ее куплю. Ну, в смысле, куплю бумаги, которые мне позволят официально отдавать Родине ее процент, сама-то пещера и так моя. Что-то я забыл. А, точно! Глаза уткнулись в верного Вольфа, стоявшего позади Настиного GLC,которого мы прозвали «Китёнком», решив, что
— Алло, — произнесла трубка.
— День добрый. Меня зовут Дмитрий, я хотел бы машину приобрести, — хуже нету, чем звонить незнакомым людям. Мне ли, отработавшему в холодных продажах, этого не знать?
— Бюджет?, — видимо, на том конце провода таился неизвестный родственник Головина, утерянный во младенчестве. Лаконичность была та же самая.
— Любой, — ответил я в его духе, — Мне этот номер дал Костя Бере, и просил в случае чего вспомнить про Петю Глыбу.
— Меня зовут Кирилл, добрый день, Дмитрий, рад знакомству, — голос в трубке не изменил ни тона, ни звучания, просто слов стало больше. Кто же там такой безэмоциональный?, — сейчас на чем ездите?
— На Вольво S60 пятого года, — виновато глядя на Вольфа сообщил я Кириллу.
— Чем не устраивает?
— Да в том-то и беда, что всем устраивает. Отличная машина, ни одной претензии к ней. Но нужна еще одна, свежее и понтовитее, видимо.
— Предпочтения есть?, — ну точно, родня Головину — лаконичный, как выстрел в ухо.
— Тахо в предыдущем кузове, Хонда Пилот, Вольво Икс Си девяносто и Икс Си семьдесят, только тоже предыдущие кузова, не эти обмылки китайские. Гранд Чероки вторые и третьи, Дискавери третьи и четвертые, — выдал я все свои пожелания, — мне нужна надежность, безопасность и традиционный дизайн, пожалуй.
— Гелендвагены рассматриваете? — уточнил профессионал.
— В последнюю очередь, как и Кайены, — ответил я.
— Понял Вас, Дмитрий. Спасибо, что обратились, и благодарю за Ваши пожелания, так моим ребятам будет проще найти Вам нового четырехколесного друга, — а Кирилл явно знал толк в работе с клиентами, — я наберу Вам в течение пары-тройки дней на этот номер, если удобно, и мы решим, где и какую машину Вы посмотрите, хорошо?
— Да, Кирилл, спасибо. Тоже рад знакомству, буду ждать Вашего звонка.
Я отложил трубку и потер виски. Как там гласила народная мудрость первой половины моей биографии? «Много хорошо плохо»? Не врала. С другой стороны, плохого теперь не хотелось точно. Вот прям вовсе, совсем, ни в каком виде. Ровненько так все выходило, что и жаловаться грех, и торопить — тоже.
Я собрал посуду, передвинул пепельницу подальше под лавку, чтоб под ноги не попалась, и пошел домой. Там ждали уют, чистота и две умницы-хозяюшки, которых нужно было срочно за это похвалить, судя по ним. Что я и сделал.
Глава 11
В музыке только гармония есть
Я медленно тащился в пробке на Волоколамке по направлению к третьему транспортному кольцу. Заботливые дорожные служащие опять принялись взрывать ломами и отбойными молотками идеально гладкий асфальт возле моста, поэтому движение практически остановилось. Не знаю, какой стратегический сумрачный гений планировал все эти ремонты, но то, что через каждые полтора-два километра правая полоса превращалась в перерытое поле, усеянное кусками дорожного покрытия, которые вяло ковыряли граждане в оранжевых жилетках, пропускную способность магистрали практически исключало. И на эмоциональном фоне автолюбителей сказывалось пагубно. Из окон крадущихся автомобилей слышались проклятия и жалобы и на дорожников,
Я в коллективных оконных жалобах участия не принимал. Моя политика по отношению к пробкам оставалась неизменной: если я буду нервничать — оно все равно быстрее не поедет. Поэтому я слушал музыку и прикидывал, что там уготовила мне Вселенная ухоженными руками Ланевского. Понятно, что что-то про деньги. Но хотелось бы больше конкретики, конечно.
И тут замысловатый механизм подбора случайных треков Яндекс.Музыки совершил чудо. Заиграла песня. Я вслушался в слова — и весь окружающий мир отъехал на второй план. Каждая строчка отзывалась в сердце. Никогда бы не подумал, что у отечественной эстрады есть хоть малюсенький, призрачный шанс меня приятно удивить — а тут такое волшебство. На фразе: «Мы работаем как можем / На пределе наших сил, / Чтоб простое стало сложным, / А обычное — тревожным — / Бог об этом не просил» пробежали мурашки размером с кулак. Удивительнее всего было то, что пел исполнитель, ранее известный мне только по всяким «Хоп-хэй-ла-ла-лэям» и «Сиреневой Луне», который раньше был босоногим мальчиком в рубахе, расстегнутой до пупа, а теперь больше походил на Бельмондо в его лучшие годы. Было что-то такое во взгляде, как мне казалось. Я неожиданно подумал, что было бы здорово познакомиться с ним и лично поблагодарить за понравившуюся песню, которую я вот уже третий раз ставил на повтор. Как вдруг любимый пожилой автомобиль изо всех сил засадил мне по затылку подголовником, швырнул лицом в руль и едва не удавил ремнем безопасности. Не ожидал от него такого. Интересно, кто так торопился, что не заметил впереди себя здоровенные красные стоп-сигналы на корме шведской баржи?
Я выбрался из ремня, который, кажется, твердо решил меня задушить, и вылез на улицу. Дверь открылась привычно, что немного порадовало, как и то, что подушка безопасности не стрельнула мне в нос — фирменный круг со стрелочкой на лбу сейчас был бы некстати. Наклонился в салон за сигаретами, достал одну, с удовольствием отметил, что руки не дрожат, прикурил и пошел в сторону того, кто так неаккуратно использовал мою машину для столь резкой остановки. В голове продолжало играть «Бог об этом не просил» и я даже слегка улыбнулся — я тоже, вроде, не просил такой встряски сегодня.
В багажнике торчало мятое бегемотье рыло черного пятьсот семидесятого Лексуса в каком-то модном обвесе. Часть этих пластиковых аппликаций брызгами усыпала нашу и соседнюю полосы. Подушка водителя колыхалась так, словно он решил там внутри побоксировать с ней. Дверь открылась и вылез он сам: джинсы, кеды, легкая черная кожаная куртка поверх футболки. Я поднял лицо к небу и про себя проговорил: «Вообще-то мне было совершенно не к спеху, но спасибо, конечно». Вежливости меня учили папа с мамой, воспитатели и педагоги, но лучше всех закрепил недавно старый Откурай. Я подошел к водителю, с недоумением и растерянностью глядевшему на свой сильно нахмуренный капот, и сказал:
— Леонид Николаевич, здравствуйте! Как раз ехал под Вашу песню и очень хотел поблагодарить за нее — сильная вещь. Кто ж знал, что желание сбудется именно так? Но все равно спасибо за Ваше творчество, песня просто великолепная.
— Спасибо, — он выглядел и говорил с таким видом, будто не до конца понимал, где находится. Неужели сотрясение? Вот уж чего не хотелось бы. Он, вроде, хороший мужик, а песни так и вовсе с каждым годом все лучше и лучше.
— Вы в порядке? Может, скорую вызвать? — я и правда переживал. Нам на судебной медицине рассказывали про такие случаи, когда после сильных ударов человек вроде в полном порядке, а потом через несколько минут или даже часов — бац! Упал и помер.