Записки нечаянного богача 3
Шрифт:
— То есть ты вроде экзорциста? — спросил Фёдор.
— Наверное, есть что-то общее, — согласился я. — Вы не подумайте, Михаил Иванович, что я ломаюсь, капризничаю или цену себе набиваю. Мы с Вами решили честь по чести дела вести, да и привычки у меня нет такой — друзьям врать. Как на духу скажу — очень боюсь подвести Вас, потому и не обещаю ничего. И кроме как везением это, — я обвёл всю суету на воде перед нами, — объяснить ничем не могу.
— Про везение и невезение мы, Дима, помнится, в самом начале говорили, в избе-читальне, — задумчиво проговорил мощный старик. — Опасения твои я понимаю и, поверь мне, очень разделяю. Если бы вместо этого галеона мы нашли какую-нибудь другую худую калошу —
— Раз на раз не приходится, думаю. Но то, что сочетание везения и блестящего администрирования дают отличные результаты — это факт.
В это время одна из лодок отошла от огороженного оранжевыми буями футбольного поля и направилась в нашу сторону. Остальные же продолжали сновать туда-сюда, к барже и обратно. Подъемники на большом судне работали не переставая — каждую минуту огромная авоська вроде трала поднимала что-то из-под воды или с причаливших лодок. По обе стороны, вдоль обоих бортов, я насчитал десяток стрел с лебёдками. Работа кипела, как и, кажется, вода вокруг. То там, то тут со дна всплывали тучи пузырей.
Снова засмотревшись на то, как другие работают, я пропустил, когда лодка причалила к «Кето» и с неё сошёл подтянутый человек в гидрокостюме. Среагировал я только когда услышал, как по трапу поднимался кто-то, насвистывавший «Жил отважный капитан». Обернувшись, увидел высокого, сухого и жилистого, как стальной трос, мужика, поручусь, что военного, и вовсе не факт, что бывшего. Поверх черного неопренового рукава у него на левой руке красовались часы «Боевые пловцы», механика с автоподзаводом, водозащищенность до ста атмосфер, на сайте такие видел, когда себе присматривал. Русские, «Слава-Спецназ». Патриот, видимо.
— Знакомься, Дима — мой друг старинный, Николай. Он во всей этой подводной истории — самый авторитетный авторитет из всех, кого только представить можно.
Я посмотрел в водянистые, почти бесцветные за загорелом морщинистом лице глаза Николая и пожал руку, что он мне протянул. Надо думать, такими пальцами он легко мог плести макраме. Из арматуры.
— ПДСС? Север или Восток? — наивно спросил я, глядя на акулу с парашютом на циферблате его часов. Почему-то была твердая уверенность в том, что эмблему спецназа ВМФ он носил не потому, что просто рыбу любил или картинка понравилась.
— Интересная у тебя молодежь в знакомых, Миша, — с улыбкой той же самой акулы повернулся пловец ко Второву. И продолжил, уже обращаясь ко мне:
— Восток.
— База отдыха «Иртек»? — уточнил я, снова выудив из памяти сведения, о которых, казалось, давно и прочно позабыл. В конце девяностых книжный рынок наполнился кучей литературы, подавляющее большинство которой было даже не одноразовым, но истосковавшийся по новинками народ мёл с прилавков, что называется, сырое и варёное. Я тогда подсел на боевички и детективы, которые исправно выдавали отставные военные, причем многие — с реальным опытом. На память сроду не жаловался, вот и назапоминал тогда всякого, в полной уверенности, что абсолютно зря. А вот пригодилось неожиданно. Лоб военного собрался складками.
— Это чего за казачок, Миш? — напряженно поинтересовался он у кардинала, не сводя с меня глаз. Пожалуй, сойдись они с Фёдором Михайловичем — я сразу и не сообразил бы, на кого ставить.
— Не волнуйся, Коль, это правильный казачок, не засланный. Мне не веришь — Сашке поверь, тот поручился за него.
Внутренний реалист в это время вытаращился на мощного старика так, словно тот, спрыгнув с палубы за борт, принялся танцевать там джигу. Прямо на
— У него отец военврачом был, в Кабуле. Вы, правда, в то время в других водах ходили, — продолжил Второв спокойно. — Я говорил с несколькими ребятами из «Вымпела» и «Каскада», все в один голос боготворили доктора. А сын его, видишь, не пошёл в династию. Но тоже талантливый парень, точно тебе говорю. И Родину любит, хоть это сейчас и не модно.
Лица старых друзей одинаково мимолетно отразили их отношение к тем, кто любит Родину только тогда, когда это модно.
— А ещё, слышал, может, в ваших краях санаторий новый появился, где детишки с Северов отдыхают бесплатно с мамами? — Николай кивнул, и в глазах его появился интерес. Впервые в жизни на меня смотрела заинтересованная акула. Интересный, неоднозначный опыт. — Так это его санаторий. И ребятишек с Якутии он туда за свои отправляет.
— А где конкретно? — уточнил пловец.
— Мыс Посьета. Между заливами Суслова и Гамова, — ответил я.
— Хорошие места, знакомые. Деткам раздолье, вода прогревается рано, весь сезон хорошо там. И течений подлых нет. Сам бывал? — поинтересовался Ихтиандр-людоед, хотя при словах о детях и воде лицо его как-то разгладилось, а глаза подобрели.
— Не успел пока. На будущий год планировал выбраться, по весне.
— Лучше осенью. В сентябре там рай. Тепло, красиво, вода — сказка. Если в августе-сентябре прилетишь — найди меня, такую экскурсию устрою — закачаешься! — с улыбкой пообещал он.
— Лады, — кивнул я, стараясь, чтобы это не прозвучало чересчур облегченно.
— Так это для тебя, выходит, я крестик выкапывал? — поинтересовался Николай.
— Для меня. Там кроме него ничего не осталось от хозяина?
— Держи, — он отцепил от пояса какую-то торбу с отверстиями понизу, видимо, специальными, чтобы вода не задерживалась, когда на сушу выходишь, — и крестик тоже бери.
Левой рукой я принял подарок-памятку от Милы, две тонких золотых проволочки, квадратных в сечении, и тут же спрятал во внутренний карман. Правой взял мешок. Потянул в стороны завязки, заглянул внутрь.
— Ну здорово, Змитрок. Вот ты и на русском судне. Дай срок, вернемся на Родину, найду твоих, поминки справим честь по чести, — пообещал я желто-коричневым осколкам черепа под крайне озадаченными взорами пловца, кардинала и эрудита.
Глава 4
Семейные узы. Слово нужно держать
Минивэн, удобный и надежный, как и всё, что окружало Михаила Ивановича тогда, когда не было необходимости соответствовать обязывающему положению, докатил нас до кафе дона Сальваторе. День не так давно перевалил за середину, и жара навалилась густая, вязкая, лишающая воли и способности к действиям. Мы, хвала Богам, всё требуемое сегодня уже совершили, и дальше впахивать на жаре остались специально обученные люди. В буржуйстве были свои плюсы, конечно. А ещё мне пришла на ум мудрая мысль Зои Александровны Кузнецовой из Белой горы. Про то, что каждому своё. Я так и не определился, кому всё же отдать авторство — ей или Платону, но фраза от этого менее поучительной и бесспорной не стала. Каждый из нас своё дело сделал. Мощный старик стянул под берегавероятного противника целую эскадру сугубо гражданских судов, битком набитых людьми, работавшими так слаженно, что их мирные профессии вызывали вопросы и обоснованные сомнения. При взгляде на их фигуры, стрижки и лица сомнения лишь крепли и наливались. Ещё серый кардинал уладил формальности с государственными и общественными организациями. Обеспечил всех всем необходимым. Ну и я — ткнул пальцем в мутное пятно на карте морского дна. И попал.