Записки нетолерантного юриста
Шрифт:
И вот явился Михаил.
– Что новенького?
– Вадим Васильевич, Людмила звонила.
– Что говорит?
– Сказала, что заберёт заявление, если дам ей пять тысяч (очень большие деньги по тем временам).
– А ты?
– Нет, говорю, у меня таких денег.
– А она?
– Продай машину, говорит.
Есть у меня коллега, следователь прокуратуры, мой бывший сокурсник. Как-то сидели мы культурно выпивали. Рассказал ему об этой ситуации.
Он, поддатый, ответил:
– Да чего ты паришься! Мне, когда такое дело достаётся, делаю просто:
Мне тогда стало страшно и подумалось: скольких же он парней отправил в зону на опускание и сколько таких следователей в необъятной стране…
Не стал я возбуждать уголовное дело. Вынес постановление об отказе.
Людмила оказалась не промах. Она написала на меня жалобу вышестоящему прокурору, мол, Мраморнов отказывается дело возбуждать, покрывает насильника.
Был вызван к шефу на разбор. Разобрали. Шеф с принятым решением согласился.
Людмила не угомонилась. Написала жалобу областному прокурору теперь уже и на меня, и на шефа моего…
Прошло время.
Людмила: стала предпринимательницей, чем – то торгует.
Михаил: растит детей, счастлив в браке и рад тому, что его задница во всех смыслах не пострадала.
Следователь, который поведал о своём опыте отправки в зону невиновных: был пойман на какой-то денежной афере и из прокуратуры изгнан. Теперь работает адвокатом.
Жизнь продолжается.
На самом деле – это бизнес, которым промышляют некоторые девицы и женщины с низкой социальной ответственностью. Вспомните хоть ту теле-девку, как её, Шурыгину.
Ничего личного, просто бизнес, нам, мужчинам, в назидание.
Убивал именем Бога
В заявлении о явке с повинной он написал: «Прошу изолировать меня от общества любым путём вплоть до расстрела. Я уже не могу исправить всё, что натворил, даже смертью своей не оплачу это». Когда ему оглашали приговор, он держал в руках, закованных в наручники, Библию.
Невзрачненький сухонький мужичок с бородкой, как у сельского дьячка, жиденькие сивые волосы, лет сорока. Проживал в селе под Нижним Новгородом. Знаменитый итальянский криминалист Чезаре Ломброзо вряд ли нашел бы в его облике черты прирожденного убийцы и маньяка.
Долго идёт чтение приговора. Человек в клетке кому-то грозит пальцем в зале, кивает на Библию. Вот сейчас Судья Сергей Парамонов дочитает до фразы «на основании изложенного суд приговорил». Вот удивлённо дрогнула бровь подсудимого. Что можно ждать за убийство шести человек?
Из биографической справки подсудимого: «Баранов Николай Семёнович, 1953 года рождения, русский, женат, двое детей. Образование среднее. Работал машинистом башенного крана. По месту жительства характеризуется положительно».
Первое убийство Баранов совершил в сентябре 1987 года. Его жертвами стали соседи мужчина и его дочь. Второе двоих соседей – мужчину и его мать – в мае 1992 года.
Из показаний жены Баранова (библиотекарь): «Я ничего не знала. Никогда плохого о людях он не говорил. За 15 лет он мне грубого слова не сказал. Странностей за ним не замечала. Считаю его здоровым».
Из показаний Н. Баранова о первом убийстве: «Я нормальный, вменяем. Появилось желание убить Литвинова. Он был нехорошим человеком. Я надел платок, женский халат и калоши, чтобы не узнали. Литвинов открыл дверь, и я его ударил ножом в подбородок. Он схватился за лезвие. Я его в живот ударил. Выбежала дочь, налетела на нож. Я её ещё ударил, помню, три раза. Вернулся к Литвинову. Ударил его два-три раза в спину. Убить хотел». Обиделся Баранов на Литвинова из-за спора по поводу какой-то старой бочки.
Бумага стерпит описание любой жестокости, но достаточно заметить, что кровь была обнаружена на заборе, на стенах, крыльце дома.
Из показаний Баранова о втором убийстве: «Я обиделся на Рогачёва и решил его убить. А его мать убрать как свидетеля. Ударил её ножом в голову, ухо, темя, шею. Перетащил её в комнату, сымитировал изнасилование. Срезал трусы, грудь обнажил, лобок разрезал. Затем топором ударил спящего Рогачёва по голове». Обиделся Баранов на Рогачёва за то, что что тот купил не водки, а браги.
Из показаний Баранова по третьему эпизоду: «Было тоскливое одиночество. Появилось желание убить Шумову. Забрался к ней в окно. Она спала. Вспорол живот. Стянул её на пол, задушил». Чем провинилась перед ним эта женщина, Баранов объяснить не смог. Ссор между ними не происходило.
Из показаний Баранова по четвёртому эпизоду: «Фурукина знал давно. Нехороший человек. Выпил, решил убить. Ждал его в сарае около двух часов. Он зашёл. Ударил его ножом в сердце. Прикрыл досками».
Убийцу искали давно, по этим эпизодам работала целая бригада следователей. Но Баранов был настолько обыкновенный человек, что в отношении его подозрений не возникало. Обычный сосед. На него никто не мог подумать.
Кто знает, скольких бы ещё своих соседей – селян он перерезал, если бы сам не решил… сдаться. Сдавшись, он рассказал, что в промежутках между убийствами промышлял обыкновенными кражами. Катушки с нитками, расчёски, будильники.
Из беседы следователя с Барановым:
– В Бога верите?
– Да.
– Скотину приходилось резать?
– Да.
– Нравится убивать?
– Нет.
– Какое наказание заслуживаете?
– Хочу смертную казнь, готов понести.