Записки невесты программиста

Экслер Алекс Борисович

– Да брось ты, – возмутилась я.

– У тебя же этот… как его… Митя Кошкин. Богатый, умный, непьющий, деловой, красивый, – стала перечислять я. – Все подружки просто обзавидовались.

– Понимаешь, – вздохнула Вика, – мужик всем хорош, врать не буду, но куража в нем нет. Давеча в ресторане на меня очередной дикий Гамлет выпал – пригласил танцевать. И что, ты думаешь, Кошкин сделал?

– Пристрелил его? – высказала я свое предположение.

– Щас, пристрелил! – негодуя, ответила Вика. – Он сказала: «Викуся, детка, потанцуй пока с мальчиком, а то

мне с человеком надо пообщаться». Это, видите ли, был деловой ужин.

– И чего ты возмущаешься? – полюбопытствовала я. – Тебе разрешают пообщаться с твоим любимым дитем гор. Вот и развлекалась бы.

– Можно подумать, – фыркнула Вика, – Кошкин что-нибудь пустит на самотек. Танцы с диким Гамлетом происходили под внимательным взглядом Коли с Витюшей, Димкиных охранников. Ты просто Витюшу никогда не видела. Под его взглядом любой Гамлет начинает очень чисто говорить по-русски и во время танца ближе чем на три метра не подходит.

– То есть, – подытожила я, – богатые тоже плачут?

– Еще как, – вздохнула Вика и вдруг захохотала.

– Ты чего смеешься, дуреха? – спросила я, чувствуя, что снова прихожу в хорошее настроение: с Викой долго грустить было невозможно.

– Да я вспомню, как первый Гамлет со мной на все лекции от ревности ходил, – заливалась Вика, – так просто умираю от хохота. Один раз заметила его выражение лица на лекции по теоретический механике, когда Гольдерг рассказывал про кориолисово ускорение, так смешнее ничего в жизни не видела.

Я живо представила лицо спустившегося с гор Гамлета, рассматривающего длиннющее уравнение, и мне тоже стало очень смешно. А тут Вика захохотала просто на всю улицу.

– Чего еще вспомнила? – поинтересовалась я, тоже смеясь.

– Я вспомнила, как Кошкин играл со мной в эротические игры, – простонала Вика, сгибаясь пополам от хохота.

– Как?

– Он насмотрелся «Девять с половиной недель», – проговорила Вика, задыхаясь, – и решил изобразить нечто похожее.

– Ну?

– Ну и стал катать у меня по животу яблоко, изображая дикую страсть, идиот, – выдавила из себя Вика, у которой по щекам уже катились слезы от смеха.

– И чего?

– Да ничего, – из последних сил проговорила Вика. – Просто яблоко он за две минуты до начала этой сугубо эротической сцены достал из морозилки, поэтому я сначала подпрыгнула метра на два, а потом ему как следует въехала подушкой. Митя обиделся и заявил, что у него пропало сексуальное настроение. У него… сексуальное… настроение… Как вспомню его рожу… – и тут Вика в изнеможении повисла на перилах.

Я тоже хохотала так, что чуть не свалилась с крыльца загса. Нет, с Викой точно не соскучишься!

В этот момент к загсу подкатила кавалькада из трех колымаг, которые Сергей в минуту рассеянности назвал машинами, и мне сразу расхотелось смеяться. Из «Форда» выполз Сергей с дядей Юрой, и вот тут мне поплохело совершенно определенно.

– Боже мой, что это? – застонала я, глядя на их перемазанные костюмы и грязные руки.

– Колесо прокололи, – весело сказал Сергей. – Буквально в двухстах метрах

отсюда схватили гвоздя. Вот и пришлось в аварийном порядке производить замену.

– Ирка, клянусь, как на «Формуле – 1», – похвастался дядя Юра, у которого грязная полоса проходила через все его круглое лицо. – Двенадцать минут и двадцать две секунды, чтоб я сдох!

– Дядя Юра, молчи, – властно сказала я. – С тобой потом разберемся. А ты? – обратилась я к Сергею. – Ты-то куда полез? Посмотри, на кого ты теперь похож? Как это все отчищать? Почему этот Денис не мог колесо поменять? Он же водитель.

В этот момент из «Форда» вылез Денис. И тут я поняла, почему

Денис не мог поменять колесо. Этот парень был такого изящного телосложения, что для смены колеса потребовалось подобных денисов штук пять, не меньше.

– Понимаешь, – объяснил Серега. – Денис скрипач. Ему нельзя пальцы калечить.

– А женихам, – лучезарно улыбнулась я, – можно?

– Блин, Ир, – возмутился Сергей, – чего ты меня пилишь-то сегодня весь день? То пиджак тебе не понравился, то машина, то колесо нельзя было менять! Ты не рановато приступила к столярным работам, а? Медовый месяц еще не начался, а у меня уже очень плохие предчувствия.

– У меня они еще хуже, – мрачно сказала я.

– Але, молодожены, – вмешалась Вика. – Это что еще за упаднические настроения? Ну-ка, марш в загс на роспись!

– Надо родителей подождать, – сказала я.

– И моих ребят, – добавил Сергей.

– Каких ребят? – заинтересовалась я.

– Знакомых, – объяснил Серега.

– Они должны на бракосочетание прийти. Обещали.

– А зачем нам ребята на бракосочетании? – спросила я.

– Увидишь, – коротко ответил Сергей.

– Подожди, – осторожно сказала я, почувствовав, что в голове у меня уже все перемешалось. – Так что, перед загсом все-таки состоится демонстрация линуксоидов? Всякие красные шапочки и мандрыки?

Сергей с совершенно изумленным видом посмотрел на меня.

– Ир, – спросил он осторожно, – ты перед выездом ничего не пила? Какие демонстрации линуксоидов? Какие «Мандрейки»? Что с тобой?

– Пила, – призналась я. – Но вчера вечером. Ладно, не обращай внимания. Раз не будет демонстрации, значит все в порядке. Ты только скажи, кого мы ждем и зачем.

– Ждем моих свидетелей, – объяснил Серегей.

– Каких свидетелей? – удивилась я. – Разве у тебя не Денис будет свидетелем?

– Давайте мне Дениса в свидетели, – заволновалась Вика. – У меня еще никогда не было мальчика, который умеет на скрипочке. У них такие тонкие и длинные пальчики…

Денис, стоящий рядом с крыльцом, раскраснелся, как маков цвет.

– Денис, – объяснил Сергей, – еще маленький. А раскраснелся он не потому что вы подумали, а потому что он подумал, что вы подумали о нем чего-то не то.

– Очень информативно, – заметила Вика.

– А в свидетели, – продолжил Сергей, – я пригласил трех своих самых близких фидошных друзей. Пришлось всех троих приглашать, потому что иначе была бы обида на всю жизнь.