Записки охотника Восточной Сибири
Шрифт:
Если медведь сыт, то он всегда боится человека и сам не ищет случая с ним встретиться. Доказательством служит то, что он почти всегда боится запаха человека, нанесенного к нему по ветру, хотя еще и не видит самого человека; если это случится на пути, он тотчас сворачивает в сторону и всячески старается избегнуть встречи. Правду пословица говорит, что «смелость города берет», и она очень уместна при охоте на медведей. Если человек не боится, надеется на себя, на свое хладнокровие, на ружье, тогда медведя убить не трудно, но если нет уверенности, лучше его не трогать!..
Сибиряки говорят, что медведь хлипок (слаб) на зад, и действительно, если медведь как-нибудь случайно заденет задом за сук или что-нибудь другое, тотчас заревет страшным образом. Сердитый медведь ревет как-то глухо, охрипло, но громко; в спокойном состоянии он как бы воет. Медвежата ворчат и мурлыкают, а в неудовольствии визгливо и отрывисто ревут. Кроме того, разъяренный медведь сильно пыхтит и сопит, а испуганный или пугающий, но в это же время трусящий сам сильно фычкает. Вообще голос его бывает слышен нередко во время течки, особенно когда раздерутся между собою самцы. Стоит издали услышать медвежий рев, и у самого небоязливого человека тотчас пробежит невольная дрожь по телу, а у другого, пожалуй, задрожат
Понятливость медведя всем известна! Он легко и проворно лазит на деревья, но преимущественно на гладкие; сучковатых он боится и неохотно на них забирается, вероятно, потому, что сучья и ветви часто его обманывают, ломаясь под страшной его тяжестию. Однажды мне случилось видеть, как медвежонок спускался с дерева головой вниз. Не знаю, так ли это бывает с большими медведями. Некоторые же промышленники уверяют, будто и большой медведь иногда спускается с деревьев головой вниз, но только с сучковатых, а с гладких — задом.
Мишка превосходно плавает; самые большие реки для него не преграда, он их скоро и легко переплывает. Летом любит купаться и часто подолгу лежит в воде. Он может плавать во всевозможных положениях, даже стоя, как это делают хорошие пловцы.
Замечательно, что медведь при всей своей неуклюжести и массивности любит своего рода забавы: нарочно спускает камни с крутых гор и утесов, причем уморительно заглядывает на них, как они летят и подпрыгивают, сброшенные им иногда с страшной крутизны, как они встречают на пути своем другие камни, сбивают их с места и тоже увлекают за собою. Вероятно, его занимает то, что сверху он спустит один камень, а книзу прилетит их несколько. Какое невинное занятие!.. Подобные проделки надо видеть самому украдкой, чтобы вполне оценить… Кроме того, медведь забавляется и таким образом: найдет где-нибудь бурей сломанное дерево, у которого по большей части высоко от земли остается расколотый в дранощепины ствол (особенно у деревьев, разбитых грозою), — это находка для медведя, а еще больше для медведицы, когда она с детьми. Медведь становится на задние лапы, передними же берет одну или две дранощепины, отводит или, лучше сказать, нагибает почти до земли и после вдруг отпускает, причем от упругости дранощепины мгновенно приходят в первоначальное свое положение, с маху ударяют в другие, стоящие, и тем производят какой-то особенный дребезжащий, пронзительный звук. Вот он-то и занимает, надо полагать, медвежье музыкальное ухо. Стоит только хорошенько познакомиться с лесом, с местностию, чтобы услыхать или увидать вечерами или утрами подобные медвежьи забавы.
Днем медведи по большей части прячутся в чаще леса, около родников, ключей и горных речек, избегая солнечных лучей и страшного овода; ночью же они разгуливают повсюду, не боятся даже выходить на большие лесные дороги и в широкие пади. Если медведю сильно начнет надоедать овод, то он ревет, обхватывает передними лапами свою голову и катается по траве клубком, как еж. Он очень любит ловить бурундуков, скорее для забавы, нежели для пищи, потому что бурундук слишком мал и проворен в движениях; кроме того, он ловит в ненастье молодых рябчиков, глухарей и проч. для закуски. Но что значит молодой рябчик или капалёнок (глухаренок) сравнительно с чудовищным аппетитом медведя? Если он в состоянии съесть небольшую корову за один раз {8} , то рябчиком он «не заморит и червяка».
Нередко медведи раскрывают козьи ямы и вытаскивают из них все, что туда попало. Беда хозяину, если медведь наповадится ходить к его ямам. Мало того, что он вынет и съест дичину, он еще исковеркает всю яму и своими частыми посещениями отпугает из округи постороннего зверя. Вот по этому-то случаю и называют медведя в разговорах ревизором, или, как здесь говорят промышленники, — левизор. Но медведь хитер, он не ходит ревизовать ямы в то время, когда может с ним встретиться хозяин ям и, быть может, снесет ему голову (что и случается нередко); он ходит осматривать ловушки больше ночью, рано утром или поздно вечером.
Где есть медвежья берлога или гайнд медведицы, там наверное вы никогда не увидите поблизости ни одного свежего следа других зверей: козьих, изюбриных, заячьих и проч. Это обстоятельство и служит отчасти признаком при отыскивании медвежьей квартиры! Кроме того, зимою, в сильные холода, пар, отделяющийся из берлоги и садящийся на окружающих кустах и деревцах в виде белого куржака, о котором я уже упомянул выше, служит верным признаком, что медведь лежит в берлоге.
Кедровые орехи медведь ужасно любит, ест их в большом количестве и бывает от них весьма жирен. Медведь в орешнике — это забавная и любопытная вещь! Посмотрите, как он набирает ореховые шишки с кедровника: иногда, стоя на задних лапах, кладет их в кучку или за лапу, прижатую к груди; потом он несет добычу на чистое место, катает кедровые шишки или в лапах, или на полу, или на камне, на плите, отчего орехи высыпаются и становятся лакомством косматого проказника. Солончаки он также ест с аппетитом, но особенно любит минеральную воду и лачет ее, как собака, в большом количестве.
Перед тем как приходит время ложиться в берлогу, т. е. глубокой осенью, медведь ничего уже не употребляет в пищу, кроме медвежьего корня и какой-то травы (не мог узнать названья), которыми он совершенно очищает свою внутренность до того, что кишки у него сделаются как бы начисто вымытые, и тогда уже он ложится. Вот странное обстоятельство, на которое прошу гг. охотников и естествоиспытателей обратить особенное внимание, а именно: что медведь лежит в берлоге с так называемым здесь втулком. Это есть не что иное, как цилиндрический комок с кулак величиною, который находится в проходном канале, около самого заднего прохода. Когда бы вы ни убили медведя в Забайкалье зимою, всегда у него есть этот втулок, кроме шатунов, т. е. тех медведей, которые зимою не ложатся в берлоги по разным обстоятельствам. Не знаю, так ли это везде, где есть медведи. Втулок этот чрезвычайно крепок, так что его с трудом можно разбить обухом топора или камнем; из чего он состоит, объяснить не умею, равно как и того, для чего он служит медведю, лежащему в берлоге. Сибиряки говорят,
Бывают годы, что ягоды и орехи плохо родятся или даже совсем не родятся; вот тогда-то и бывают так называемые шатуны, то есть медведи, которые летом не «могли заесться», следовательно, тощие, сухие — словом, голодные, бродящие всю зиму по лесу и редко встречающие следующую весну; их обыкновенно или убивают зверовщики, или они сами гибнут от холоду и голоду [23] . Такие шатуны очень опасны — они нападают на все, что только может служить им пищею, а следовательно, и на человека; они чрезвычайно наглы и смелы. Нередко голод заставляет их приходить в самые жилые места, где, конечно, их тотчас убивают. Кроме того, некоторые медведи, выгнанные из берлоги, также иногда не ложатся и делаются тоже шатунами; эти последние, не будучи убиты промышленниками (что весьма редко случается), по большей части достаются на растерзание волкам, которые, собравшись стадом в несколько голов, легко душат таких медведей, особенно когда суровая зима войдет в свои права и покроет глубоким снеговым саваном всю тайгу, когда медведи, изможденные обстоятельствами, не в состоянии бывают не только нападать, но даже и защищаться. Промышленники рассказывают, что такие полубешеные шатуны приходят иногда к самым балаганам белковщиков, пастухов и к юртам здешних кочующих инородцев, у которых всегда на ночь раскладывается для безопасности и теплоты в холодное осеннее время огонь, и что эта предосторожность нисколько не спасает от шатунов: медведь, напав на такой табор и испугав присутствующих, но боясь все-таки прямого нападения, бежит сначала в речку, болото или озеро купаться; потом, выскочив из воды, мокрый, бежит к огню, отряхивается над ним и тем его тушит. Но это-то обстоятельство и служит благом для людей, не приготовившихся к обороне и застигнутых врасплох, потому что они в это время успевают спастись, оставляя свои пожитки на расхищение наглецу, или же успевают приготовиться к защите и убивают дерзкого зверя. Зная примеры наглости шатунов и видев однажды в лесу своими глазами его бешеную, неустрашимую фигуру, я этому верю. Впрочем, про медведей рассказывают столько анекдотов и небылиц, что, право, после с трудом веришь и истине. Но все же я должен сказать еще раз, что дерзость и наглость шатунов действительно достойны замечания. Вот факт, который вполне может подтвердить мои слова. В 185… году около Чернинского казачьего селения, в Нерчинском горном округе, на речке Черной, позднею осенью остановился юртой (жилище кочующих инородцев, род пастушьего конусообразного шалаша) один орочон с семейством. Однажды он с раннего утра отлучился по своим делам в Горбиченский караул; в тот же день, по уходе его, показался огромнейший медведь в окрестностях юрты, где оставалась его жена-орочонка с детьми. Женщина, испугавшись медведя, перекочевала с этого места на другое, но медведь, преследуя ее, снова явился около ее юрты и не давал ей покоя. Бедная орочонка перекочевала на третье место и опять с ужасом увидела своего преследователя. Наконец дело кончилось тем, что медведь ночью съел орочонку с детьми. Муж ее, через сутки вернувшийся домой, нашел опустелую юрту и все признаки насильственной смерти своего семейства. Распознав, в чем дело, с обливающимся кровью сердцем явился он в соседние деревни — Оморойскую и Черную — и объявил о своем несчастии. Жители немедленно сбили облаву, нашли неподалеку от юрты убийцу — медведя и, в свою очередь, наказали его смертью. Это факт, который долго будут помнить жители Омороя и Черной, а тем более осиротевший орочон [24] .
23
Многие утверждают, что шатуны бывают оттого, что у них под кожей черви, которые не дают лежать, и что у убитых шатунов нередко находили червей.
24
Читатель, быть может, спросит: как же вернувшийся орочон нашел в лесу свою юрту, перенесенную без него женою на третье место? Очень просто: орочон — это тот же лесной зверь, имеющий образ человека, он в состоянии выследить в лесу летом белку, а не только перенесенную юрту по снегу. Кроме того, орочоны, кочуя с одного места на другое, всегда втыкают кол на том месте, где стояла юрта, по тому направлению, куда перекочевали.
Бывали примеры в Забайкалье, что промышленники, ездившие в лес осматривать свои ловушки, попадали на медведей, которые нападали на них, и они, не имея обороны, спасались только тем, что, успев вскочить на лошадь, убегали от них, а видя на пятах догоняющего медведя, не теряли присутствия духа; находчивость их была такого рода: они бросали назад свою шапку, рукавицы, сапоги и, наконец, верхнюю одежду поочередно, как только медведь догонял их снова. Дело в том, что медведь в азарте, поймав шапку, рукавицы, сапоги и прочие вещи промышленника, на минуту приостанавливался, теребил их от злости и разрывал на части, потом снова пускался догонять обманщика, но, достигнув его, опять встречал какую-нибудь вещь спасающегося, кидался на нее с большим бешенством и яростию, а находчивый промышленник выскакивал между тем в безопасное место и, благополучно добравшись домой, с невольным смехом рассказывал происшествие.