Записки опального директора
Шрифт:
Перед отъездом Мельников велел Полякову выделить мне квартиру и создать необходимые условия для работы.
3
Первый день работы в должности начальника ещё не существующего консервного цеха я посвятил изучению проектной документации и составлению перечня подлежащих выполнению работ для пробного пуска цеха. Подготовил также ведомость недостающего оборудования, приборов и материалов для комплектации первой очереди строительства.
Несмотря на то, что меня почти никто не отвлекал на текущие дела, закончить эту работу в длинный летний день не удалось и я продолжил её в отведенной мне жилой комнате, где кроме металлической кровати и прикроватной тумбочки был небольшой столик,
Уже было далеко за полночь, когда работа была, в основном, закончена.
Рано утром, задолго до начала рабочего дня, вооружённый подготовленными накануне материалами, я ожидал директора и главного инженера в их приёмной. Первым пришел Поляков. Свой ранний приход он объяснил тем, что любит поработать утром с почтой. В это время ему никто не мешал и к приходу работников заводоуправления он успевал выполнить эту рутинную, но важную работу. Он подробно распросил о моём обустройстве на новом месте, поинтересовался наличием продуктов для завтрака и ужина и велел приходить на обед в директорскую комнату столовой, где обслуживают лучше и обеды повкуснее.
Вскоре пришел главный инженер Алпатов, который, не заходя в свой кабинет, уселся в кресло у директорского стола и приготовился слушать меня. Я начал с того, что теперешние темпы работ исключают возможность выполнить задание наркома по вводу цеха в эксплуатацию к середине августа. В подтверждение этого я показал подготовленные мною комплектовочные ведомости и перечень оставшихся работ. Мною было предложено готовить суточные задания по монтажу и наладке оборудования и проверять их исполнение на ежедневных планёрках до начала работы с участием руководителей подрядных организаций и специалистов комбината. Кроме того я просил дать указание по набору рабочих и организации месячных курсов по их подготовке.
Мои предложения и просьбы были приняты, и главный инженер отправился со мной в цех для решения ряда неотложных вопросов на месте. По дороге зашли в отдел строительства. Там Алпатов приказал его начальнику Кузьменко в суточный срок создать и возглавить бригаду маляров-штукатуров для выполнения отделочных работ в консервном цехе в помощь подрядной строительной организации. Напрасно тот доказывал, что это приведёт к срыву работ по капитальному и текущему ремонту других цехов, их подготовке к сезону массового поступления скота. Главный инженер был неумолим и настаивал на безусловном выполнении своего распоряжения, а когда Кузьменко сослался на отсутствие красок и других необходимых материалов, он вынул из бокового кармана несколько сотенных купюр и велел купить всё в магазинах или на рынке с предоставлением ему счетов и актов.
Я тогда удивился с какой лёгкостью Алпатов отдавал свои деньги на покупку стройматериалов. Словно угадав мои мысли он объяснил, что без этого нельзя обойтись когда необходимо что-либо срочно сделать, а добыть дефицитные материалы в организациях централизованного государственного снабжения невозможно.
Главному механику Кобышеву и главному энергетику Минцу, явившимся в консервный цех по вызову Алпатова, было приказано выделить в помощь подрядным организациям слесарей и монтёров, и лично возглавить их работу. Когда они стали возражать, что это не может быть сделано без ущерба работе других цехов, главный инженер велел организовать сверхурочную и двухсменную работу, которую обещал щедро оплатить. Кроме того, он выделил крупную сумму для премирования работников за ввод в эксплуатацию консервного цеха.
В беседе с прорабами подрядных организаций Алпатов призвал ускорить работы с расчётом их завершения к середине августа. Его призывы не возымели на них должного воздействия и они открыто называли эти планы авантюрой. По их оценке сдать цех в эксплуатацию раньше октября было просто невозможно. Настроение прорабов заметно не изменилось и после того, как им было обещано бесплатное питание для строителей и выделение дополнительных рабочих из ремонтных служб комбината.
Признаюсь, что и мне тогда не верилось в возможность
Я попросил Алпатова договориться с Мишей о переводе на русский язык объяснительной записки и инструкции по эксплуатации линии.
С помощью старожилов удалось разыскать опытного механика по жестяно-баночному оборудованию, который работал на комбинате ещё с довоенных времён и в прошлом году ушел на пенсию. Иван Захарович Михайлов был механиком самоучкой. Хоть у него и не было никакого технического образования, он имел редкое чутьё к пониманию техники, позволявшее ему сравнительно быстро изучить практически любое, даже самое сложное оборудование. Этому способствовали его умелые руки и большой опыт. До войны его часто приглашали на другие консервные предприятия страны в случаях неполадок в жестяно-баночных цехах. Правда, с такой сложной и высокопроизводительной техникой, как линия «Bliss», ему пришлось встретиться впервые, но, польщенный вниманием и персональным окладом, который ему назначили, Михайлов смело взялся за порученное дело.
В течение нескольких дней положение в цехе резко изменилось. Количество строителей и монтажников удвоилось, организовали двухсменную работу, возросла организация труда и ответственность за выполнение заданий.
На ежедневных планёрках оперативно решались возникающие проблемы и с каждым днём росла уверенность в возможности пуска цеха в установленный срок. К каждой планёрке я готовил информацию о выполнении заданий и перечень возникших нерешённых вопросов.
Нужно отдать должное Алпатову. Он проводил в цехе большую часть своего рабочего времени и проявил завидные организаторские способности. При этом он умело пользовался различными методами поощрения, включая доплаты за сверхурочные работы, аккордную оплату труда, премии за выполнение особо важных заданий. Наиболее трудные вопросы нередко решались за бутылкой. При этом стоимость спиртного обычно оплачивалась им из собственного кармана. Нужно сказать, что такой способ решения трудных проблем оказывался тогда весьма эффективным. От него не отказывальись и позднее. Более того, масштабы его применения всё более росли и им пользовались практически на всех уровнях управления и руководства народным хозяйством страны.
Когда работа пошла на лад и уже не было сомнений в её своевременном завершении, случилась беда, чуть не сорвавшая всё дело. В конце июля арестовали Алпатова. Его привезли на комбинат для передачи дел в милицейской спецмашине с решетками на окнах, в сопровождении двух милиционеров. Обвиняли его в хищении в особо крупных размерах.
Тогда действовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7-го июня 1947-го года, согласно которому даже за мелкое хищение виновные осуждались на срок до семи лет тюремного заключения. По этому Указу за решеткой оказались миллионы людей во всех отраслях экономики, но больше всего от него пострадали работники пищевой промышленности.
Многим было трудно удержаться от соблазна и не прихватить из цеха, уходя домой, кольцо колбасы или кусок мяса, когда семья голодала, а зарплаты хватало, в лучшем случае, на хлеб и молоко. Как не ухищрялись спрятать «патепу», как тогда называли краденую продукцию, как не договаривались с охраной о расчётах за пронесенные через проходную продукты и их дележе, при налётах и засадах милиции и проводимых ими тщательных обысках, похищенные продукты часто изымались и расхитители оказывались на скамье подсудимых. Судили тогда очень жестоко, не принимая во внимание никакие причины и обстоятельства.