Записки пойменного жителя

Зайцев Павел Александрович

Пробудившись от зимней спячки, земля жадно впитывала сырость тающего снега, весенняя влага поила её вдоволь. Освободившись от оков мерзлоты и досыта напившись вешними водами, земля в низинах, не в силах больше принимать влагу, не зная, куда её девать, держала воду в своих земляных ладонях. Сначала

вода скапливалась в маленьких ямках-бороздках, потом подбиралась к ложбинкам низин и, заполнив их, прорывалась к глубоким оврагам, а из них уже валом валила к ручьям и речкам. Две главные реки поймы – Молога и Шексна – принимали великий груз работы весны и стремительно уносили его в широкую и раздольную Волгу. Гигантская река России и мира охотно принимала вешние воды не только от своих северных притоков, но и от многих других полноводных рек, входящих в неё с разных сторон, и уносила влитые в неё воды в Каспий.

Молога и Шексна благодаря усиленной работе солнца переполнялись, не могли вместить всю влагу тающего снега; реки-сестры не справлялись с напором весеннего груза. Десятки речушек, сотни ручьев в пору весеннего таяния впадали в них и за несколько суток переполняли их водой настолько, что даже быстрое течение не успевало уносить избыток воды в Волгу. И тогда Молога и Шексна разом выходили из берегов. Наступал разлив. Реки затопляли окрестные луга, поля, леса и деревни. Так было из века в век. То была неукротимая, но умно спланированная свыше стихия природы, дающая жизнь всему живому на огромном пространстве. Человек давно это понял и не побоялся поселиться в самом центре стихии. Когда, в каком веке это было? Трудно ответить, никто не знает.

Незабываемым зрелищем было весеннее половодье в Молого-Шекснинской пойме! Воды, переполнившие Мологу и Шексну, соединялись

в огромное озеро-море, которое стояло порой больше недели. Казалось, половодье таило в себе опасность. Но нет, ничего страшного не случалось. Всё живое во время пойменного регулярного половодья обязательно спасалось, люди и животные привыкли к нему. Жители междуреченских деревень во время большой водополицы ездили от дома к дому, от двора до сарая на лодках. Лошади и коровы, овцы и свиньи, кошки и собаки, курицы и гуси – всё домашнее животное и птичье царство загонялось на специальные плоты-лабазы и на повети над скотными дворами. Для мелкой скотины: овец, телят, поросят – на поветях делались бревенчатые помосты, куда их и загоняли. Для лошадей и коров устраивали плоты из многих толстых брёвен с загородками по краям.

Вот и жителям деревни Новинка-Скородумово, в которой я родился, и стоящей рядом с ней деревни Видино водополица была не страшна. Возле них находились «татарский» и «русский» холмы-болоны. На них до наступления водополицы сгоняли скотину. О «татарском» и «русском» земляных холмах я скажу позднее. То были загадочные холмы.

В редкий год во время водополицы дули ветры. Тишину парного воздуха над затопленными полями, лесами и крышами домов нарушало лишь бульканье бесчисленных пузырей, образующихся от проникновения воды в землю. Буль, буль, буль – слышалось в безбрежном водном пространстве, отражающем все краски неба. В деревьях, у утопленных в воду изб и на огородах, в полях и в лесных чащах – над всем разлившимся простором днём и ночью, утром и вечером слышался этот характерный пузыристый звук земли, перенасыщенной влагой.

Конец ознакомительного фрагмента.