Записки причетника

Вовчок Марко

Мать Секлетея заметила меня и, мню, немало удивилась моему присутствию, однако не выразила того ни единым словом.

Мать Секлетея вообще как бы преобразилась. Не было следа ни обычной бесшабашности и удали, ни обычного раболепства и умильного заискиванья. Во всем ее существе теперь являлось нечто небывалое, нечто такое, что заставило меня впервые заподозрить в ней человеческие, братские чувства.

Грустная мысль лежала на ее всегда бойком лице, горячее участие светилось в доселе лукавствовавших глазах.

— Что ж теперь делать? — тихо спросила она Софрония. Он не ответил. Он попрежнему сидел неподвижно. Бледное, как плат, лицо его тихо подергивалось.

— Наша с книжкой хочет посылать, —

продолжала мать Секлетея еще тише, — так вот я тогда прямо туда и проеду… Ты не сокрушайся… Ты только повремени… А что до другого дела, так все как следует быть: только погоняй да правь! Ты слышишь, что я говорю-то?

Софроний вдруг встал.

— Целый бор горит, — сказал он угрюмо, — а соловей по своему гнездышку плачет! Все мы таковы…

Он взял свою шапку с монастырской ограды, поднял лежавший неподалеку дорожный посох.

— Ты куда ж теперь? — спросила мать Секлетея. — Наведайся в Иераклиевскую пустынь через две недели. Слышишь? через две недели. Она там, голову на отсеченье дам, что там она! Так придешь через две недели?

— Приду. Счастливо оставаться. Спасибо…

— Куда ж хлопец-то за тобой цепляется?

— Я с вами! — воскликнул я, — я с вами! Вы обещали меня взять с собою!

— Хлопот с ним будет! — предостерегла мать Секлетея.

— Ничего, — ответил Софроний.

— Постой, постой, погоди!.. — проговорила она с волнением: — деньги у тебя есть?

— Есть.

— Хватит на дорогу?

— Хватит.

— А то я вот… у меня вот…

И она поспешно выхватила какой-то черный обширный кошель, торопливо начала вылавливать оттуда разные серебряные большие, средние и малые монеты.

— Спасибо, мать Секлетея, — сказал Софроний.

— Ну пусть хоть хлопчику… я хоть хлопчику… — еще с вящим волнением проговорила она и быстро всунула мне в руку металлические кружки различных размеров.

Первое мое побужденье было откинуть от себя этот дар, но что-то меня удержало, и я этому первому побужденью последовать не решился.

— Прощайте, — сказал Софроний:- так через две недели?

— Через две! через две! Придешь, спроси сестру мать Анастасию… Ну, с богом… Дай боже благополучно…

Мы двинулись по узкой тропинке вдоль обительской ограды и направились к зеленеющему вдали лесу.

Я находился в крайне возбужденном состоянии духа. Меня снедало желание бежать, кричать, припасть к земле, кинуться в волны шумящей реки… Окружающий простор опьянял меня… Взглядывая на бледное, угрюмое лицо драгоценного моего покровителя, я рвался обнять его и воскликнуть:

— Не печалься! все мы найдем, все у нас будет! И бор не сгорит и соловьиное гнездышко цело останется!

Долго я не осмеливался, но, наконец, ликование мое достигло столь высокой степени, что начало меня душить; я перестал владеть своими чувствами и трепещущим голосом проговорил:

— Мы найдем Настю!

Он как будто слегка вздрогнул, как будто приостановился, обратил на меня глаза и, просветлев лицом, с ласковою, печальною усмешкою проговорил:

— Твоими бы устами да мед пить!..

(Затеряны листки рукописи.)

…в стороне. Свежо шумящий, блещущий нежными весенними красками лес принял нас под свои зеленые, еще не вполне развернувшиеся кущи.

Конец первой части

ПРИМЕЧАНИЯ

ЗАПИСКИ ПРИЧЕТНИКА

Произведение не закончено. "Отрывок первый" и пять глав "Отрывка второго" впервые опубликованы в журнале "Отечественные записки", 1869, № 9-12; 1870, № 10–11, с многочисленными сокращениями, сделанными, очевидно, с учетом цензуры. Можно полагать также, что длинноты и повторения, характерные для "Записок…",

устранялись при подготовке журнальной публикации М. Е. Салтыковым-Щедриным (в письме к Н. А. Некрасову от 9.VI.1869 года Салтыков-Щедрин писал, что он получил "записки дьячка Маркович, которая предоставила мне исправлять, как я пожелаю"). Печатается по изданию: "Сочинения Марка Вовчка", том четвертый, СПб., 1873, освобожденному от явных опечаток и сверенному с наборной рукописью, хранящейся в архиве ИРЛИ АН СССР. Текст издания 1873 г. в основном совпадает с рукописным. [13] Только в главе "Замечательные черты обительского жития и нравов" после слов: "Ну-ка, гляди мне прямо в глаза. Ну, прямо, прямо! Вот так! Все гляди, все гляди!" — отбита строка точек, сопровожденная примечанием в скобках: "Затеряны листки из записок". Велел за ремаркой сразу идет абзац: "Обыкновенно только появление матери Секлетеи… прекращало карточную игру". На самом деле (см. наборную рукопись) в данном случае листки из записок не были затеряны. При подготовке издания 1873 года они были осторожно опущены — или автором или кем-то другим, — в результате чего в печатный текст не попал яркий по своему обличительному содержанию отрывок объемом около полулиста. В настоящем издании этот отрывок восстановлен ло рукописи.

13

В рукописи, хранящейся в ИРЛИ АН СССР, нет глав VI, VII, VIII, X, XII (из второго отрывка "Записок…").

Последнее прижизненное издание "Записок причетника" (Марко Вовчок, Полное собр. соч., т. IV, Саратов, издание книжного магазина "Саратовский дневник", 1898) в смысле полноты текста невыгодно отличается от издания 1873 г. Для издания 1898 г. характерны огромные пропуски и сокращения, которые можно объяснить только соображениями цензурного порядка. Так, например, глава "Краснолесская обитель" обрывается на абзаце: "в нащупанной мною «краженке» находился ключ…"; в главе «Богомольцы» нет текста от слов: "которая тотчас же бойкою, добродушною скороговоркою спросила" (абз. "Они повиновались и последовали по ее тяжелым стопам") до слов: "- На погорелый храм божий! — прозвенело дискантом слева"; глава "Замечательные черты обительского жития и нравов" начинается лишь с абз. "Нередко случалось, проходили многие дни…"

Стр. 58. Литургия — обедня.

Стр. 61. Муций Сцевола, Гай — герой римского предания, устрашивший врагов презрением к пыткам. Сам сжег свою правую руку (Сцевола — леворукий).

Стр. 62. Юнона — древнеиталийская богиня луны, покровительница рождения и брака.

Стр. 97. Борей — северный ветер.

Стр. 102. Лазарь (лазаря петь) — плакаться, жаловаться на судьбу, прикидываться несчастным.

Убрус — платок, полотенце, скатерть.

Стр. 109. Морфей — по греческой мифологии, бог сновидений.

Стр. 110. Рамена — плечи.

Стр. 123. Петел — петух. Выя — шея.

Стр. 126. Молох — бог солнца в религиях древней Финикии и Карфагена, культ которого был связан с человеческими жертвоприношениями.

Стр. 144. Меркурий — по античной мифологии, бог торговли.