Записки промышленного шпиона
Шрифт:
– Керби… Галлахер… Моэт… Ким Хон… Лайбрери… Это, кажется, кличка… Сеттон…
Возможно, эти люди имели отношение к санитарной инспекции Итаки, по крайней мере, их имена стояли рядом с именем доктора Фула.
– Доктор Фул тоже умер?
Юлай кивнул.
Он смотрел на меня, как на ящерицу.
С любопытством. Несомненно, с любопытством. Но и с некоторой гадливостью.
– Тениджер… Колвин… Нойс…
Я не выдержал:
– Нойс?.. Это некорректный подход к делу, Юлай. Ты берешь все подряд имена, имевшие ко мне хоть какое-то отношение. Не знаю, правда
– У меня на этот список ушло семь лет, – холодно заметил Юлай. – Не строй иллюзий, не пытайся обмануть себя, Эл, эта Нойс умерла тоже.
– Но при чем здесь я?
– Разве не ты привез ее с океана? И разве ты привез ее к себе не потому только, что нуждался в прикрытии?
Он помедлил, потом презрительно выдавил:
– Давай, вычеркивай имена. Считаешь, тот-то и тот не на твоей совести, вычеркивай. Я потом проверю. Мне даже интересно будет сравнить.
– С чем?
– С тем, что мы о тебе знаем.
– Инженер Формен… Мейсс… Нильсен… Это охрана сейфа? – спросил я? – Интересно, что сделал бы ты, если бы в тебя стреляли?
И споткнулся:
– Берримен?
– Что тебя удивляет?
Юлай и Ровер в три глаза уставились на меня.
Я бросил список на стол:
– Мне не по душе эта игра, Юлай. Она некорректна.
– Ага, тебе хочется корректности… – Он ухмыльнулся: – Слышишь, Ровер? Нашему новому приятелю захотелось корректности…
И уставился на меня:
– Разве я придумал этот список? Разве не ты начертал его своим «магнумом»? В отличие от тебя, могу повторить еще раз: мы не убиваем. Так что смотри на нас… ну, скажем, как на врачей… Да, на врачей…
Я удивился:
– На врачей?.. Несколько неожиданно… От чего, собственно, вы собираетесь лечить меня?
– Расслабься, Эл. Ты ведь знаешь. Ты должен был знать ответ еще тогда, в самом начале, когда тебе только предложили войти в игру.
Он помолчал.
Он задал вопрос, которого я боялся:
– Как ты думаешь, откуда у нас такие подробные сведения?
Я усмехнулся:
– Семь лет… Ты сам сказал, на список ушло семь лет. Немало. За семь лет много что можно собрать.
– Верно. Но ты ведь заметил, в списке есть имена, о которых могут знать только ты и твой шеф.
Я промолчал.
– Ты заметил, заметил, Эл! – В единственном глазе киклопа сверкнуло торжество. – Ты ведь понимаешь, составить такой список могли только очень знающие люди.
– Хочешь сказать, кто-то меня сдал?
– В самую точку! – удовлетворенно выдохнул Юлай.
– Пан? – удивился я. – Не думаю, что он знал так много.
– Бери выше.
– Кто-то из Консультации? Кто-то из бывших агентов?
– Еще, еще выше, Эл!
– Там нет никого выше.
– А шеф?
– Не хочешь же ты сказать…
– Договаривай, договаривай, Эл! Нас тут трое, мы все умеем хранить секреты. По крайней мере, в Ровере я уверен. Именно шефа я имел в виду, говоря – бери выше. Тут есть над чем подумать, правда?
Юлай
И он был прав: бежать из его логова было трудно.
Бухта ограждена плотной сеткой: волна легко сквозь нее проходит, но щелей, которыми можно воспользоваться, я не нашел. Скальные обрывы над домиком и бетонным бункером связи недоступны и для альпиниста; куда бы я ни пошел, везде мне чудилась тень Ровера. Кусок неба над головой, вот все, чем я здесь располагал; Юлай лишь посмеивался, поглядывая на меня после моих прогулок.
Томительный долгий день.
И вопросы.
Десятки вопросов.
Если шеф сдал меня, значит, он нашел некий компенсирующий вариант.
Какой?
Я вглядывался в каменные стены, прислушивался к шелесту волн, но волновало меня другое.
Список самоубийц… Беллингер никогда не подходил к телефону… Этот Пан… Удовлетворение, столь явственно прозвучавшее в голосе доктора Хэссопа: «Л.У.Смит? Ну, я так и думал!» Наконец, Юлай…
Мысли о Юлае меня тревожили. Киклоп меня не боялся. Он был уверен в своем убежище. Он мне даже не угрожал. Он просто намекнул: я постоянно путаюсь у кого-то там под ногами. Но у кого?
У алхимиков?
Возможно. Ведь он сказал – мы не убиваем. Кто это мы? И почему – не убиваем? Разве алхимики не убивают?
А Мат Курлен, Скирли Дайсон, Сол Бертье, Сауд Сауд? Тот же Шеббс. Наконец, Беллингер.
Круг замыкался.
Беллингер никогда не подходил к телефону, я это хорошо знал. Почему он поднял трубку в отеле «Уолдорф-Астория»?
Алхимики не убивают…
А список самоубийц?
И шеф.
Если шеф действительно сдал меня, что он получил взамен?
Ладно. Это потом. Все равно ответов у меня нет. Да и обязательно ли на алхимиков работает Юлай? Почему не на Ассоциацию бывших агентов ФБР? Почему не на «Спайз инкорпорейтед»? Правда, он не похож на человека, готового обслуживать даже воров. И этот странный намек – врачи…
И так далее.
Алхимики.
«Мы не убиваем…»
У кого я мог «путаться» под ногами?
Все-таки у алхимиков, сказал я себе. Но как тогда быть с этим – мы н_е _у_б_и_в_а_е_м_? В деле Шеббса и в деле Беллингера трупов хватает.
«Мы не убиваем…»
Я покачал головой.
Мы не можем не убивать. Даже Прометей, воруя у богов огонь, знал: он несет в мир большую опасность. Смертельную опасность. Ведь люди не умеют делить справедливо. Как только начинается дележка, огонь распространяется на жилища и на поля.
«Господи, господи, господи, господи…»
Комнатка, предоставленная мне Юлаем, оказалась крошечной.
– У тебя тут лингафонные курсы? – удивился я, взглянув на стеллажи, уставленные аппаратурой. Только четвертая стена, с окном, была от них свободна, там приткнулся низкий диван.
– Что-то вроде, – ухмыльнулся киклоп. – Учти, я буду слушать тебя днем и ночью. Ты будешь под постоянным наблюдением. Я здорово интересуюсь тобой, даже тем, что ты можешь выболтать во сне. Правда, мешать тебе это не будет.