Записки рецидивиста
Шрифт:
— Ты-то, кардинал, чего визжал? Тебе, что ли, «лобешник зеленкой намазали»? — спросил я. Но тут в голову мне пришла новая мысль. — Слушай, Санек, ты не расслышал, что там бабы кричали на дороге?
— Нет, не расслышал.
— Давай вернемся. Паниковский пойдет и спросит у них, может, они чего хотели? — сказал я, и мы с Саньком дружно рассмеялись. Молчавший Хома и тот стал щериться.
Отъехав от поселка километров двадцать, мы свернули с шоссе в сторону небольшой лесопосадки. Остановились, вышли из машины, хором слили воду.
— Людку надо было с собой прихватить. Она бы нам шашлыки приготовила.
— А потом ее куда, что с ней делали бы? — спросил Санек.
— Хому женили бы на ней, свадьбу сыграли. Баба она молодая, здоровая, хомята пошли бы, — сказал я.
— Так у Хомы семья есть, — ответил Санек.
— Ну, тогда бы отправили следом за поросенком, — пошутил я.
— Нет, Дима, Людка нашла свое место в жизни, лучшего ей не видать, — сказал Санек. — У нее мать где-то в поселке живет, тоже алкоголичка. А больше никого нет. Ну, кому она нужна? А так у нее все есть: хата, пойло и жратвы навалом. Ты сам видел, какая у нее корма дебелая, а кобелей, хоть убивай половину. Один устанет трахать, другой лезет. Чего бабе еще надо? Никуда бы она с нами не поехала. Искать на жопу приключений? Это у нас другого выхода нету.
Против Сашкиных аргументов я возражать не стал.
— Надо двигать, — сказал Санек. — А то солнце садится, темнеть скоро начнет. Хотя бы до Садовки засветло дотянуть.
Я глянул на солнце, коснувшееся нижним местом горизонта, и увидел самолет, идущий на посадку. Это был «АН-2», «кукурузник», как его называют.
— А этот что здесь делает? — спросил я.
— Да вон вышка буровая стоит. Не видишь, что ли? — спросил Санек. — Может, вахту привез, может, жратву рабочим. Они часто тут летают. Тут буровики разведку нефти ведут.
Услышав от Санька такое известие и чуть-чуть помыслив, я сказал:
— Все, поехали.
Мы сели в машину, и Санек ударил по газам. Когда выехали на дорогу и немного проехали в сторону севшего самолета, я сказал:
— Давай, Санек, сворачивай к самолету.
— Ты что, Дима, это уж слишком, — разгадав мой замысел, сказал Санек. — Мы так не договаривались.
— Не мохай, Санек. Зато через пару часов мы будем далеко-далеко отсюда. Рванем на Кавказ. Теперь врагов у нас прибавилось, кроме хозяев, еще «волкодавы» сядут на хвост за «рундук». Было у меня, из зоны в бега уходил на катере из порта Провидения в Соединенные Штаты, но самолеты угонять еще не приходилось.
— Вообще-то ты прав, Дмитрий, — ответил бывший прапорщик Советской Армии, крутанул баранку и направил машину прямо на самолет. — Отступать нам уже некуда.
Мы видели, как люди в брезентухах вытащили из самолета какую-то болванку и потащили в сторону буровой вышки. Два летчика, справив легкую нужду под крылом самолета, залезли в него. К самолету шли от вагончика еще двое цивильно
— Кто еще там подрулил к нам?
— Мы, ребята, биологи-мичуринцы, — сказал я. — Подбросьте не в хипиш до Грозного или до Махачкалы.
Оба пилота от моей просьбы разом обернулись, увидели направленный на них ствол автомата и растерялись.
— Ты что, дядя? — справившись с растерянностью, сказал пилот, что постарше. — Нам туда при большом желании не долететь, горючего не хватит.
— А куда хватит, если на юг лететь? — спросил я.
— Только до Элисты хватит.
— Тогда быстро заводите свою керосинку и вперед, — сказал я, переводя дуло автомата с одного пилота на другого. — За это свой «жигуль» вам дарю. Вернетесь, заберете.
— Приказ есть приказ, — ответил пилот и включил мотор.
Тут в самолет заскочил Санек с саквояжем в руке и захлопнул дверь.
— А кардинал где? — спросил я.
— Он ни в какую не захотел в самолет лезть, даже под дулом пистолета. Говорит, на таких самолетах боится летать и тошнит его сильно, — ответил Санек.
— Так, может, ему «ТУ-134» надо было подать? — смеясь, спросил я.
— Ага, сейчас я выгляну и спрошу у него. А то, может, на «боинге» захочет? Да мужик просто в штаны наложил, когда понял, что к чему.
Тем временем пилоты развернули самолет по курсу и начали разбег. Когда «летающий гроб» оторвался от земли и стал набирать высоту, Санек, сев рядом со мной на сиденье, спросил:
— Так куда, Дима, ты сказал лететь?
— Сказали, смогут дотянуть только до Элисты, до Махачкалы «мазута» не хватит, — ответил я.
— Да ты что, Демьян? Это же амба. Быстро назад надо. На буровой рация есть. Мужики, что к самолету шли, поняли, что это вооруженный захват самолета, я у них перед носом сейчас «несчастьем» (пистолетом) махал, когда они возмущаться стали. Сейчас по рации свяжутся с Элистой, и там нас хорошо встретят: рота автоматчиков и вся милиция столицы Калмыкии. А ну, ребята, — крикнул Санек пилотам, — разворачивай и быстро назад.
На что пилот радостно произнес:
— Приказ начальника — закон для подчиненного.
После чего сделал вираж, развернул самолет и пошел на посадку. Когда самолет сел, и мы с Саньком выскочили из него, то увидели: наша машина стоит там же, где мы ее бросили. Санек предусмотрительно перед посадкой в самолет ключи от машины сунул себе в карман. Кардинала в ней, разумеется, не было. Возле вахтового вагончика сновали люди в брезентухах. Мы кинулись туда, работяги расступились. Когда мы забежали в вагончик, увидели в нем несколько человек и нашего плененного террориста — собрата по несчастью, сидящего на стуле и дающего предварительные показания. Санек заметил включенную рацию, спросил: