Записки Русалочки
Шрифт:
— Не знаю, Дона… Раньше одиночество не так пугало меня, как сейчас… Я не видел в нем ничего дурного. Это была привычка… Привычка к одиночеству… И потом, самое страшное одиночество — не тогда, когда ты один в большом поместье, а когда вокруг тебя много людей и ты по-прежнему чувствуешь себя одиноким… Ты — другой. И это отделяет тебя от них, ставит барьер между тобой и окружающим миром. А ведь я почти разрушил этот барьер, благодаря… — Он ненадолго смолк, подбирая слова. — Благодаря твоему появлению в этом доме.
Я вопросительно посмотрела на Иво. Он поймал мой взгляд и поспешил объяснить:
— Ты пришла сюда такая живая, светлая и… свободная, что мне казалось — на старых гобеленах этого дома заиграли солнечные
Я не считала Иво слабаком. Напротив, мне казалось, только сильный человек может вести себя так, как он. Ведь он мог бы позволить Алисии избавиться от ребенка и тем самым избежать нежеланного брака. Но он взваливал на себя эту ношу добровольно… Нет, кого-кого, а Иво нельзя назвать слабым человеком… Я попыталась донести свои соображения до Иво, но он только отмахнулся.
— Сейчас не имеет значения, сильный я или слабый… Имеет значение только одно: скорейшая развязка, после которой я или сойду с ума, или остепенюсь и стану кем-то вроде моего отца… Тенью Алисии Отис… — Это сравнение навело его на небезызвестные мне раздумья, и он продолжил: — Какая странная схожесть в наших с отцом судьбах… Я только сейчас понял, что Алисия удивительно похожа на Элизу… Та же холодность, то же пристрастие к светским развлечением, та же зависимость от общественного мнения, то же стремление коллекционировать дорогие вещи… Удивительно, ты не находишь? — Я только кивнула. — И почему это пришло мне в голову только сейчас… Воистину, быть несвоевременно прозревшим еще хуже, чем слепым… Ведь я мог бы что-то изменить в своей жизни. Похоже, я наступил на грабли эдипова комплекса. Я искал свою мать и нашел ее в Алисии…
Иво смолк, горько улыбаясь собственному открытию. Увы, оно было сделано слишком поздно. Танцы над бездной уже не остановить, ибо бездна неизбежно манит вниз. Я вздохнула. Не стоит говорить об этом Иво. Он и сам прекрасно понимает, что ничего изменить невозможно…
Мы прошли аллею и остановились рядом с небольшим каменным строением, в котором, судя по всему, уже очень давно не было людей. Я поинтересовалась у Иво, как использовалась эта постройка.
— Я и не знаю… Сюда любила приходить Элиза, чтобы «отдохнуть от противных воплей Иво», — усмехнулся он. — Однажды я ненароком забрел сюда и потревожил покой ее величества… Она не кричала на меня, нет, только посмотрела таким ледяным взглядом — Снежная Королева ей в подметки не годилась бы, — что я счел за лучшее убраться подальше. Больше я никогда не забредал в это место. Даже после ее смерти обходил его стороной…
Я надеялась, что Иво и сейчас поступит именно так, но почему-то он решил посетить «храм» Элизы Видхэм.
— А почему нет? — Он с вызовом оглядел постройку, будто она могла ему что-то возразить. — Почему нет? Элиза уже умерла, ее здесь нет. К тому же это ведь не мавзолей и не храм, и я не оскверню его своим присутствием…
Я поняла, что Иво уговаривает себя, пытается переступить через свои детские страхи… Поняла, что он до сих пор боится свою мать и до сих пор хочет узнать о ней чуть больше, чем она позволяла ему в детстве… Отговаривать его было бессмысленно, он почти решился. Да и нужно ли, подумала я, отговаривать человека, который пытается перебороть свой страх, зачеркнуть прошлую боль? Скорее, наоборот, стоило подтолкнуть его к этому…
Я взяла Иво за руку, и он крепко сжал мою ладонь. Его рука была очень холодной, почти ледяной, несмотря на то что день сегодня выдался солнечный и теплый. Его страх мгновенно передался мне, кровь прилила к моей голове, и на секунду я представила, что вхожу в старый английский замок, полный
И правда, внутри было все, как в старом замке. Запыленные окна оплетены паутиной, запах сырости и плесени навевал мысли о могилах, склепах, каменных надгробиях… По углам стояла мебель, не прикрытая чехлами, и толстый слой пыли, лежащий на ней, свидетельствовал о том, что это место уже очень давно никто не навещал. Из узеньких окошек падали лучи света. Но их было так мало, что в зале царила атмосфера вечернего полумрака.
Мне стало жутко, и я еще крепче вцепилась в руку Иво, теперь уже подбадривая не его, а себя.
— Страшно? — почти прошептал он, обрадованный тем, что не один он испытывает это чувство. Вместо ответа я сжала его холодную руку еще сильнее. — Не бойся. Здесь никого нет. А все эти рассказы о призраках оставим писателям и поэтам… Пахнет, правда, неприятно… Но ничего не поделаешь — время придает вещам особый «аромат»…
Голос Иво, разбивающийся о мшистые стены дома, придал мне уверенности. Я наконец отпустила его руку и тихими осторожными шагами пошла к старинному зеркалу, стоящему в углу комнаты. Оно, как, впрочем, и вся мебель в доме, было оплетено кружевом паутины. Меня привлекло не столько зеркало, сколько его рама, изображавшая львиные головы, высовывающиеся из бурунов волн. Я хотела было убрать рукой паутину и посмотреться в зеркало, но мое внимание привлекла резная деревянная тумбочка, находящаяся под ним.
Спросив у Иво разрешения открыть тумбочку, я потянула за ручку. К моему удивлению, она сразу же поддалась и открылась тихо, без скрипа. Однако в тумбочке почти ничего не было. В ее темных недрах стоял лишь пыльный флакон, очевидно, с туалетной водой и огарок свечи в изящном серебряном подсвечнике. Разочаровавшись, я хотела было закрыть тумбочку, но тут мной овладело любопытство. Мне очень захотелось узнать, какой же аромат предпочитала миссис Видхэм… Я протянула руку к флакону, однако он не отрывался от дна тумбочки. Я потянула еще раз — не поддается… Раззадоренная неудачей, я дернула флакон в третий раз, и — о чудо! — флакон не поддался, но зато в дне тумбочки открылось еще одно отделение. Двойное дно!
Обрадованная открытием, я тут же сообщила о нем Иво. Он бросил осмотр пыльных книжек, стоящих на полке, и поспешил ко мне.
— Ну-ка, ну-ка… Очень интересно знать, что здесь прятала Элиза… — Иво взял на себя роль первооткрывателя и просунул руку в потайной ящик тумбочки. — Интересно, что это…
Он вытащил на свет божий толстую книжку в кожаном переплете и разочарованно вздохнул.
— А я-то думал… — Однако когда он открыл книжку, разочарование сменилось удивлением. — Ты знаешь, что это такое, Русалочка? — Я покачала головой. — Это же дневник моей покойной матушки…
Иво закрыл книгу и внимательно посмотрел на меня.
— Как ты думаешь, мне стоит убрать ее на место или все-таки открыть и посмотреть?
Я была слишком любопытным существом для того, чтобы предложить Иво убрать дневник на место… Мы расчистили пыль на одном из диванов и присели на него, чтобы было удобнее читать…
Не буду пересказывать все, что было в этом дневнике, ограничусь лишь самым важным. Хорошо это или плохо, но Иво окончательно убедился в том, что его мать, сухая, черствая и эгоистичная женщина, никогда не любила ни своего сына, ни Джошуа, его отца. Они поженились лишь по необходимости. Элиза была из семьи с хорошей родословной, но, увы, совсем не богатой. А вот у Джошуа было и то, и другое. Брак по расчету — обычное дело в аристократических кругах, однако вполне естественно, что Иво это шокировало… Ведь Джошуа никогда не рассказывал своему сыну о том, почему Элиза вышла за него. Да и едва ли он знал об этом… Для него было достаточно того, что красавица Элиза обратила на него свое внимание…