Записки солдата
Шрифт:
Очень много гражданского населения шло на восток.
Фронт у Великих Лук стабилизировался. Снабжение стало нормальным. Все попытки немцев прорваться на этом направлении были тщетными. Больше месяца мы удерживали свои позиции.
С Попковым и со мной беседовал командующий 22-й армией генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков. Он предложил особо отличившихся в боях представить к награждению. Из нашего батальона представили Мартиросова, меня и двух бойцов-разведчиков. К сожалению, фамилий их не помню.
В беседе с генералом мы узнали, что командующий Себежским укрепрайоном и командир 170-й стрелковой
В последние дни июля наши пулеметные батальоны были упразднены, а личный состав передан в 179-ю стрелковую дивизию. Командовал ею полковник Николай Григорьевич Гвоздев. Начальником штаба был капитан Мельцев, а заместителем по артиллерии — майор Дмитрий Дмитриевич Плеганский (ныне полковник в отставке, живет в Минске).
Капитана Попкова назначили командиром батальона 234-го стрелкового полка. Еще под Пустошкой я был легко ранен в правую ногу, но остался в строю. Первого или второго августа меня назначили начальником отделения штаба 179-й стрелковой дивизии. Командир 258-го пулеметного батальона майор Ушаков стал командиром 259-го стрелкового полка той же дивизии.
Наша дивизия была полностью укомплектована по штатному расписанию и хорошо обеспечена вооружением. Она занимала оборону в районе деревень Соколово, Еромкино, Аничково — юго-западнее шоссе Великие Луки — Невель. По всему фронту шли тяжелые бои с противником, пытавшимся прорваться к Великим Лукам.
После перегруппировки сил 22 августа вечером немецко-фашистские войска, прорвав наконец оборону наших соседей слева и левый фланг нашей дивизии, начали заходить нам в тыл. Захватив дороги на Торопец, немцы пустили танки со стороны Великих Лук, пытаясь окружить нас и уничтожить. Отступив, наши войска остановили противника на рубеже Западная Двина, в ее верхнем течении.
Мне пришлось выбираться из окружения. Очень сильный бой произошел в 6—8 километрах восточнее Великих Лук, в районе деревень Пески — Борок, где немцы преградили отход нашим войскам к Торопцу. Мы взяли севернее. Вспышки выстрелов немецкой артиллерии и их осветительные ракеты служили ориентирами ночью. Мы шли по полям и перелескам, уклоняясь от столкновения с сильными группами противника.
Второй заградительный огонь немцы открыли утром следующего дня вдоль реки Кунья у деревень Суворово — Усвята, но, к счастью, был близко лес, в нем мы и скрылись. Конный транспорт и автомашины двигались значительно севернее нас. Реку Кунья пришлось переходить дважды.
Весь день мы двигались на восток, в основном лесом.
Мне уже пришлось до этого один раз выходить из окружения, когда оставили Себежский укрепрайон. Тогда все командиры и бойцы были на своих местах. При встрече с противником мы организованно принимали бой, искали слабое место в обороне немцев и прорывались. Здесь же все перемешалось, не было четкого командования.
Хотелось есть. На огороде маленькой деревушки я нашел три огурца и сорвал их. Кто-то дал две отваренных картофелины. Где он взял их, я не спросил. Съел — стало легче. Завязался разговор с идущим рядом. Постепенно вокруг меня образовалась группа людей. Впереди тоже шла большая группа военных. На опушке леса нас остановили и приказали разобраться по частям.
Из 179-й дивизии собралось более
Заночевали в лесу, костров не разжигали, так как часто пролетали фашистские самолеты. В деревне Ватолиха нам выдали по 250—300 граммов хлеба, собранного у населения.
На следующий день, 31 августа, к нам присоединилось еще несколько групп людей. Здесь я встретил начальника отделения штаба нашей дивизии старшего лейтенанта Усачева. Нашлось несколько человек, знающих меня еще по 257-му пулеметному батальону, в том числе и два бывших разведчика, представленных к награде.
У старшего лейтенанта Усачева сохранилась печать дивизии. Мы решили попытаться восстановить нашу дивизию. С этой целью Усачев выдал на мое имя удостоверение, подтверждающее, что я сопровождаю обоз и личный состав в район сосредоточения — в деревню Рожанка.
Мы с Усачевым понимали, что удостоверение, выданное начальнику отделения дивизии капитану и подписанное другим начальником отделения старшим лейтенантом, не внушает доверия. Но другого выхода не было. Надо как-то собрать людей.
Деревню Рожанка выбрали по карте, как более подходящий населенный пункт, расположенный вблизи главной магистрали, к которой устремились все выходящие из окружения.
В районе Торопца стояли в обороне наши войска, и всех отходивших задерживали и направляли в свои части. Остановивший мою группу командир потребовал предъявить документ, куда подразделение следует. Я показал усачевское удостоверение. Он проверил меня и Усачева, знаем ли мы командный состав дивизии, записал район, куда следуем, и разрешил вести группу в деревню Рожанка.
В Торопце мы получили на людей продукты, которые были крайне необходимы. Здесь к нам присоединилось несколько подвод конного транспорта. Колонна постепенно увеличивалась.
В районе Андреаполя тоже стояли в обороне наши войска. И здесь нашему проходу в деревню Рожанка никто не воспрепятствовал.
Рожанка стала пунктом сбора 179-й стрелковой дивизии. Через два-три дня собралось достаточно людей для восстановления одного полка. К нашей общей радости, группой работников штаба было вынесено из окружения и доставлено сюда Знамя дивизии. Вскоре прибыл к нам командир дивизии полковник Н. Г. Гвоздев.
Сначала восстановили 234-й стрелковый полк. На должность командира полка из штаба 22-й армии прибыл капитан Афанасий Дмитриевич Ширяев. Комиссаром полка назначили батальонного комиссара Василия Степановича Белова, меня — помощником командира полка. Начальником штаба полка стал старший лейтенант Чекунов.
Прибытие в Рожанку людей из окружения продолжалось несколько дней. С одной группой пришел капитан Иван Петрович Булгаков, его, раненного, привели бойцы.
По восстановлении связи с командованием 22-й армии к нам стало прибывать пополнение и вооружение. Дивизия получила район обороны у деревень Васильево, Терешено, Алексеево, Кочергино, Козлово. Хотя у нас был только один полк, район отвели шириной на полную дивизию.