Записки солдата
Шрифт:
Эйзенхауэр поступил в Вест-Пойнт 14 июня 1911 г. и закончил его в 1915 г. В 1911 г. я еще работал в мастерских на железной дороге "Вабаш" в городе Моберли в штате Миссури. Мой отец, сельский учитель, умер, когда мне было 14 лет. Я жил на средства матери-портнихи. По окончании средней школы в Моберли в 1910 г. я поступил на железную дорогу, рассчитывая скопить денег, чтобы на следующий год поступить в университет.
Как-то в воскресный вечер в конце весны 1911 г. Джон Крюсон, агент по торговле недвижимой собственностью и директор воскресной школы при церкви моего прихода, спросил, почему
– Я не могу рассчитывать на поступление в Вест-Пойнт, - сказал я, - мне и так тяжело будет зарабатывать на жизнь.
– Тебе не нужно будет платить в Вест-Пойнте, Омар, - объяснил Крюсон.
– За твое обучение будет платить армия.
Это усилило мой интерес к возможной карьере солдата.
Никто из моих знакомых не знал нашего конгрессмена от второго избирательного округа штата Миссури, уважаемого В. Ракера, поэтому я сам написал ему и попросил рекомендовать меня в Вест-Пойнт. Он ответил, что основной кандидат в Вест-Пойнт от нашего штата уже намечен, однако ему будет приятно, если я попробую свои силы на экзаменах в качестве запасного кандидата.
Для подготовки к экзаменам у меня оставалось меньше недели, а прошел почти год с тех пор, как я окончил среднюю школу. Я отчаялся в возможности поступить и поэтому не бросил работу на железной дороге с тем, чтобы иметь возможность заниматься днем. Тогда меня только что повысили в должности и перевели в котельный цех, где я зарабатывал по 17 центов в час. Более того, поскольку я должен был держать экзамен в Сент-Луисе, мне не хотелось тратить деньги на билет для явно бесполезной, как мне казалось, поездки. Несмотря на такое разочарование, я все же пошел к другу моего отца, директору школы Дж. Лилли, за советом.
– Не опускай руки, Омар, попытка не пытка, - убеждал он меня.
– Может быть, железная дорога обеспечит тебя бесплатным проездом.
– Если так, сэр, то я поеду.
Я получил бесплатный железнодорожный билет, и через три недели меня уведомили, что основной кандидат провалился на экзаменах. Мне было приказано явиться в Вест-Пойнт 1 августа 1911 г.
В течение трех лет пребывания в училище я дружил с Эйзенхауэром, мы находились в одной учебной роте, вместе играли в футбол, пока Эйзенхауэр не вывихнул колено и не выбыл из команды.
Эта травма еще более осложнилась при неудачном прыжке Эйзенхауэра с лошади в манеже. Во время выпуска медицинская комиссия поставила под вопрос производство Эйзенхауэра в офицеры, опасаясь, что он окажется ограниченно годным к военной службе.
Во время войны командир 8-го корпуса генерал-майор Трой Миддлтон также страдал артритом колена (воспаление суставов). Генералу Маршаллу предложили снять его с командования корпусом и вернуть в Соединенные Штаты.
– Я предпочитаю, - ответил Маршалл, - иметь человека с артритом колена, чем с артритом головы. Оставьте Миддлтона на месте.
К счастью, выпускная комиссия в Вест-Пойнте отнеслась к Эйзенхауэру не менее чутко.
Мои отношения с Беделлом Смитом были более тесными, хотя я знал его меньше времени. Ревностный к работе, пылкий и беспокойный, он резко отличался от своего вежливого
В 1931 г. Беделл Смит, тогда только капитан, поступил в пехотную школу в форте Беннинг на курсы усовершенствования. Смит показал себя незаурядным офицером с ясной головой, способным четко оценивать обстановку и излагать свои мысли. После того как он закончил одногодичные курсы, я попросил Маршалла оставить Смита в школе в качестве одного из преподавателей.
Как раз в это время генерал Маршалл присутствовал на занятиях в классе, где Смит прочитал реферат о своем боевом опыте в годы первой мировой войны. На генерала Маршалла доклад Смита произвел огромное впечатление, и он сказал своему адъютанту: - Я хочу, чтобы Смит работал здесь в секретариате. Это самый лучший реферат, который я слышал в моей жизни.
Я не стал настаивать на своей просьбе, и Смит стал офицером штаба школы.
Сидя в кресле перед оперативной картой с указкой в руке, Эйзенхауэр изложил мою задачу.
– Немедленно, - сказал он, - отправляйтесь на фронт и изучите все, что сам я хотел бы выяснить, если бы у меня было время. Беделл даст вам письмо для Фредендолла и других, где будет сказано, что вы являетесь моим представителем.
Поражение американцев у прохода Кассерин уже вызвало беспокойство в Алжире и поставило под сомнение компетентность американского командования, качество подготовки и соответствие нашего вооружения современным требованиям. Однако Эйзенхауэр не искал козла отпущения, ибо ошибки при Кассерине всех звеньев командования были так многочисленны, что их нельзя было приписать неправильным действиям одного человека. Эйзенхауэр подчеркивал, что он хотел прежде всего извлечь уроки из поражения.
Если к тому времени Эйзенхауэр и потерял доверие к Фредендоллу как к командиру 2-го корпуса, то он предусмотрительно умолчал об этом в беседе со мной. Я должен был сделать выводы сам и доложить об этом ему. Хотя я не имел никаких полномочий действовать от имени Эйзенхауэра, мне предоставлялась свобода, как он выразился, "вносить предложения" по лучшему использованию американских командиров на фронте. Я находился в довольно незавидном положении, потому что многие рассматривали меня как агента Эйзенхауэра на фронте, который соберет сплетни и сообщит их своему хозяину через голову командования. Я очень скоро убедился, что моя миссия не привела в восторг командира 2-го корпуса.
Когда Эйзенхауэр спросил хорошо ли я снаряжен для длительных поездок по фронту, я с горечью подумал о тех 35 килограммах ненужных курток и светлых брюк, которые я взял с собой по совету моих вашингтонских друзей. Мой сверток с постельными принадлежностями - спальный мешок, надувной матрац и непромокаемая накидка "Л. Л. Бин" - остался в порту в Бруклине в ожидании перевозки на каком-нибудь товаро-пассажирском пароходе. Это было последний раз во время войны, когда я расстался со своим постельным свертком.