Записки солдата

Брэдли Омар Нельсон

Вторжение янки в Англию было хорошо подкреплено долларами. Американский солдат получал в три раза больше, чем английский. Американский штабной сержант посылал домой своей семье столько же денег, сколько получал капитан английской армии. Поскольку значительную часть своих доходов американцы тратили на девушек, нет ничего удивительного в том, что привычки и обычаи английской провинции претерпели неожиданные изменения. Нужно отдать должное вежливости англичан, которой у них хватило на все время пребывания американских войск в Англии.

При подготовке любой десантной операции мероприятия по укреплению уверенности в успехе являются более важными, чем меры по сосредоточению войск, накоплению десантных

средств и увеличению воздушной мощи. Когда количество войск вторжения через Ла-Манш было увеличено до пяти дивизий в первом эшелоне, наш скептицизм рассеялся и мы воспрянули духом. На этот раз я уже не терзался сомнениями, обуревавшими меня во время вторжения в Сицилию. Я уже имел опыт одного вторжения и теперь был свободен от всех тревог при подготовке второго.

При первом посещении оперативной комнаты штаба 1-й армии в Брайнстон-сквер Эйзенхауэр с особой силой подчеркивал необходимость уверенности в успехе вторжения.

– Операция планируется в расчете на успех, - сказал он, - нельзя ни на минуту сомневаться в благополучном исходе операции. Я заверяю вас, что провал невозможен.

По мере развертывания нашей подготовки даже самые закоренелые скептики согласились бы с ним.

Я уже предупредил офицеров своего штаба, что ни при каких обстоятельствах они не должны проявлять ни малейших признаков сомнений или колебаний. Проявление самого незначительного скептицизма со стороны старших командиров может разрастись до катастрофических размеров в дивизии, полку и батальоне. Но чтобы внушить эту уверенность в успехе, план должен быть образцовым. По мере того как план операции "Оверлорд" принимал окончательную форму, мы уже были уверены, что добьемся успеха.

7 апреля Монти устроил генеральную репетицию вторжения во Францию по карте. В репетиции принимали участие командующие военно-воздушными, наземными и морскими силами. Всего было две такие репетиции, на которых присутствовали Эйзенхауэр и Черчилль. На второй репетиции присутствовал также английский король. Рельефная карта Нормандии шириной с улицу была развернута на полу большого зала в здании школы Сан-Поль. С редким искусством Монти проследил по карте план маневра 21-й группы армий, расхаживая прямо по карте Франции.

В первом эшелоне союзных войск высаживались две воздушно-десантные и две пехотные дивизии американцев, одна воздушно-десантная и три пехотные дивизии англичан, причем английские войска находились под командованием Демпси (схема 22). Закрепившись на побережье Нормандии, 1-я армия должна была объединить участки высадки "Омаха" и "Юта" и установить контакт с войсками Демпси, действующими слева. Пока 1-я армия продвигалась в глубину полуострова Котантен, чтобы не допустить подхода с востока подкреплений противника в Шербур с дальнейшей задачей захватить порт Шербур, 2-я английская армия в первый день вторжения овладевала железнодорожным узлом Кан и расширяла свой плацдарм в южном направлении. Затем американские войска, опираясь на английские позиции, совершали широкий обходный маневр, наступая на Париж. По мере нашего продвижения сначала в южном, а затем в восточном направлении мы изолировали полуостров Бретань вместе с его портами, занятыми противником. Задача по очистке от противника полуострова Бретань возлагалась на 3-ю армию. Тем временем мы завершали наш поворот и выходили на рубеж протяженностью 225 километров, обращенный фронтом к Сене. Левый фланг этого рубежа примыкал к английскому плацдарму, правый неприкрытый фланг - к Луаре. В дальнейшем мы должны были развивать наступление на Сену, где, по нашим расчетам, немцы должны были организовать оборону на противоположном берегу реки.

Во время боевых действий в Нормандии британская и канадская армии должны были отвлечь резервы противника, сковав

их на восточном фланге плацдарма союзников. Таким образом, пока Монти сковывал резервы противника у Кана, мы должны были прорвать его фронт на западе и глубоким обходным маневром выйти к Парижу. С точки зрения национальной гордости такая отвлекающая миссия была для англичан жертвой, ибо, пока мы продвигались в обход внешнего фланга, английские войска должны были сидеть на месте и сковывать немцев. Однако в стратегическом отношении такое разделение труда было вполне логичным, так как именно к Кану устремились бы вражеские резервы, как только они услышали бы сигнал тревоги.

Противник не мог не считаться с опасностью английского наступления на Кан. От Кана до Сены по прямой меньше 80 километров, до Парижа только 200, а до линии Зигфрида около 500 километров. Еще большие опасения у противника должен был вызывать открытый характер местности. За Каном простиралась слегка холмистая местность, представляющая собой идеальную территорию для действий танков. Поэтому нельзя винить немцев за то, что они были склонны поверить в намерение Монти прорвать их фронт в районе Кана и развивать наступление к границам Германии.

Нам именно и хотелось создать у немцев такое впечатление. Если бы противник направил свои резервы в район Кана, нам было бы легче выполнять свою задачу.

Когда Монти говорил в школе Сан-Поль о своих планах по захвату Кана, он был настроен очень оптимистически. Показывая на Фалез, он утверждал, что его танки прорвутся в этот город в первый же день высадки. Расстояние от побережья до Фалеза по дороге всего 50 километров, и Монти потребовалось 63 суток, чтобы добраться туда.

В дальнейшем Монти убеждал меня, чтобы я попробовал сделать прорыв танками, наступая с участка высадки "Омаха". Я знал, что провести такой маневр трудно, однако разработал соответствующий план. Как я и предполагал, мы никогда даже не пытались реализовать этот план. В отличие от Монти я предвидел, что мы встретим сильное сопротивление противника на побережье Нормандии.

Монти запретил курить во время совещания в школе Сан-Поль, хотя оно и затянулось. Объявив десятиминутный перерыв, Монти ухмыльнулся, почувствовав подозрительный запах табака. "Когда мы снова соберемся, господа, - сказал он, - можете курить, если хотите".

В комнате послышался смех, так как после перерыва на совещании должны были присутствовать премьер-министр Черчилль и Эйзенхауэр.

До этого времени я видел Черчилля только дважды. В начале весны 1944 г. я сопровождал Черчилля и Эйзенхауэра во время трехдневной инспекторской проверки американских дивизий. 69-летний премьер-министр, который во время англо-бурской войны был военным корреспондентом, бодро ходил по полям, улыбаясь солдатам из-под своего знаменитого котелка. Каждый вечер во время обеда в своем персональном поезде он рассказывал за виски с содой о трудностях и превратностях войны. Раньше Черчилль был настроен против вторжения через Ла-Манш, теперь он относился к нему с энтузиазмом.

Во время инспектирования 9-й дивизии Черчилль признался, что ему до смерти хотелось пострелять из нового американского карабина. Немедленно были поставлены мишени для Черчилля, Эйзенхауэра и меня. Мою мишень поставили на расстоянии 70 метров, Эйзенхауэра - на 45 метров и премьер-министра - на 20 метров от нас. Мы быстро расстреляли по 15 патронов. Мантон Эдди предусмотрительно увел нас, прежде чем мы успели посмотреть наши мишени.

Как-то премьер-министр пригласил несколько старших союзных офицеров на обед в свою резиденцию на Даунинг-Стрит, 10. Зная о привычке Черчилля поздно ложиться спать, я уже примирился с этим, как вдруг заметил приписку на пригласительном билете: "Конфиденциально, возможно будет король".