Записки у изголовья
Шрифт:
Очень забавен один из куродо по имени Масахиро. Как-то раз друзья упрекнули его, что он совсем не слушал начальника стражи, и теперь он стал придирчив, горячится, ругает стражников, грозит им наказанием, так что они потешаются над ним.
Однажды Масахиро по ошибке положил свои башмаки в дворцовой поварне на стол, куда ставят подносы с кушаньями для императора. Поднялся ужасный крик.
Служанки при кухне и другие дворцовые прислужницы, пожалев его, повторяли:
— Чьи это могут быть башмаки? Ума не приложим.
Но вдруг Масахиро сам объявил:
— Ай-яй-яй, это моя грязная ветошь.
Ну и подняли же его на смех!
57.
Очень неприятно, если молодой человек из хорошей семьи произносит имя худородной женщины, как будто оно привычно ему. Если даже это имя ему отлично известно, он должен сделать вид, что почти его забыл.
Ночью приближаться к покоям дворцовых дам дело дурное, но если идешь к прислужнице из хозяйственного ведомства, живущей в своем доме за пределами дворца, то лучше взять с собой слугу, пусть позовет ее. Самому опасно, могут узнать по голосу. А если это низшая служанка или девочка для услуг, ну тут уж всё сойдет.
58. Хорошо, когда у юноши или малого ребенка…
Хорошо, когда у юноши или малого ребенка пухлые щеки.
Полнота также очень идет губернаторам провинций и людям в чинах.
59. Ребенок играл с самодельным луком…
Ребенок играл с самодельным луком и хлыстиком. Он был прелестен! Мне так хотелось остановить экипаж и обнять его.
60. Проезжая мимо дома одного вельможи…
Проезжая мимо дома одного вельможи, я увидела, что внутренние ворота открыты. Во дворе стоял экипаж с кузовом, плетенным из листьев пальмы, белых и чистых, пурпурные занавеси внутри чудесной окраски и работы, оглобли опущены на подставку. Великолепный экипаж!
По двору сновали туда и сюда чиновники пятого и шестого рангов. Шлейф церемониальной одежды заткнут за пояс, в руках вместе с веером еще совсем белая таблица… Телохранители почетного эскорта в полном параде, за спиной колчан в виде кувшина.
Зрелище, достойное такого дворца!
Вышла премило одетая служаночка и спросила:
— Здесь ли люди такого-то господина?
На это стоило посмотреть.
61. Водопады
Водопад Отонаси — «Беззвучный».
Водопад Фуру замечателен тем, что его посетил один отрекшийся от престола император.
Водопад Нати находится в Кумано, и это придает ему особое очарование.
Водопад Тодороки — «Гремящий», — как устрашающе он гремит!
62. Реки
Река Асука [130] ! Как недолговечны ее пучины и перекаты! Думаешь с печалью о том, что готовит неверное будущее.
Река Ои. Река Ианасэ — «Семь стремнин».
Река Мимито — «Чуткое ухо». Любопытно бы узнать, к чему она так усердно прислушивалась?
Река Тамахоси — «Жемчужная звезда». Река Хосотани — «Поток в ущелье». Река Нуки в стране Идзу и река Савада воспеты в песнях сайбара. Река Натори — «Громкая слава», — хотела бы я спросить у кого-нибудь, какая слава пошла о ней. Река Ёсино.
130
У этой реки изменчивое русло. Прославлена в японской поэзии как метафора изменчивости любви и человеческой жизни.
Ама-но кавара — «Небесная река [131] [132] ». Какое прекрасное название! На ее берегу когда-то сказал
63. Покидая на рассвете возлюбленную…
Покидая на рассвете возлюбленную, мужчина не должен слишком заботиться о своем наряде.
Не беда, если он небрежно завяжет шнурок от шапки, если прическа и одежда будут у него в беспорядке, пусть даже кафтан сидит на нем косо и криво, — кто в такой час увидит его и осудит?
131
«Небесная река» — Танка поэта Аривара-но Нарихира (825–880) гласит:
Охотника долгий путь. Сегодня к звезде Ткачихе Я порошусь на ночлег. В скитаньях моих неприметно Пришел я к «Небесной реке».132
«Небесная река» — так называется Млечный Путь, отсюда игра слов.
Когда ранним утром наступает пора расставанья, Мужчина должен вести себя красиво. Полный сожаленья, медлит подняться с любовного ложа.
Дама торопит его уйти:
— Уже белый день. Ах-ах, нас увидят!
Мужчина тяжело вздыхает. О, как бы он был счастлив, если б утро никогда не пришло! Сидя на постели, он не спешит натянуть на себя шаровары, но склонившись к своей подруге, шепчет ей на ушко то, что не успел сказать ночью.
Как будто у него ничего другого и в мыслях нет, а смотришь, тем временем он незаметно завязал на себе пояс.
Потом он приподнимает верхнюю часть решетчатого окна и вместе со своей подругой идет к двустворчатой двери.
— Как томительно будет тянуться день! — говорит он даме и тихо выскальзывает из дома, а она провожает его долгим взглядом, но даже самый миг разлуки останется у нее в сердце как чудесное воспоминание.
А ведь случается, иной любовник вскакивает утром как ужаленный. Поднимая шумную возню, суетливо стягивает поясом шаровары, закатывает рукава кафтана или «охотничьей одежды», с громким шуршанием прячет что-то за пазухой, тщательно завязывает на себе верхнюю опояску. Стоя на коленях, надежно крепит шнурок своей шапки-эбоси [133] , шарит, ползая на четвереньках, в поисках того, что разбросал накануне:
133
Шапка-эбоси — (буквально: «ворон») — высокий колпак из черного туго накрахмаленного прозрачного шелка.
— Вчера я будто положил возле изголовья листки бумаги и веер?
В потемках ничего не найти.
— Да где же это, где же это? — лазит он по всем углам. С грохотом падают вещи. Наконец нашел! Начинает шумно обмахиваться веером, стопку бумаги сует за пазуху и бросает на прощанье только:
— Ну, я пошел!
64. Мосты
Мосты Асамудзу — «Мелкая вода», Нагара — «Длинная ручка», Амабико «Эхо», Хамана.
Хитоцубаси — «Единственный мост»..
Мост Утатанэ — «Дремота».
Наплавной мост Сано.
Мосты Хориэ, Касасаги — «Сороки», Ямасугэ — «Горная лилия».
Плавучий мост Оцу.
Мост — «Висячая полочка». Видно, душа у него неширокая, зато имя забавное.