Записки военного дознавателя
Шрифт:
– Значит судьба такая… – философски ответил он, и закинул в рот очередной кусочек хлеба с сайрой.
– Что значит судьба? Ты лошадь или кучер в этой жизни? Охотник или дичь?
Аникин ошарашено уставился на меня:
– Почему дичь? Что вы спрашиваете такое? Я не понимаю!! – он вдруг сильно изменился в лице, и, казалось, был на грани истерики.
– Ну, успокойся, успокойся, это я так, для примера просто. Думал, ты мне поможешь, а я тебе… до дембеля дожить.
– А что помочь-то? Я ничего не знаю!
– Да я понимаю. Просто пару вопросов хотел тебе задать. Если не захочешь – можно не
Аникин покосился на еду, разложенную на столе.
– Нет-нет, не бойся. Харчи – твои – в любом случае. Я ничего не заберу, а может еще и оставлю чего. Вопрос в том, что если все останется как есть, я тебе и прислать-то ничего не смогу. Другое дело, если все изменится. Если, скажем, переведут тебя отсюда – в Москву или в Воронеж, например. Но мне основания нужны, сам понимаешь.
– Это что же… Стучать? – осведомился Аникин.
– Нет, друг мой. Стучать – это когда ты на своих жалуешься, или доносишь что и где случилось, и все на тех, кто с тобой же в казарме живет. А тут дело другое. Ты этих гадов и в глаза не видел, и не должен им ничего, а они вот каждый день твою пайку крадут. Да разве ж только твою… И разве только пайку… Знаешь, например, куда-то все оружие исчезло со второго и пятого складов. Что в остальных пока неизвестно, но думаю, что дело не лучше и там обстоит…
– Знаю,– сухо ответил Аникин, запихивая в рот ломтики сала. – Хотя… Это уже давно случилось.
– Как так?
– А так…– равнодушно жуя, ответил боец.– Говорят, уже лет пять тому. Меня еще не было.
– И что?
– Ну, не знаю…– Аникин жевал, – Только вместе с оружием и продсклады опустели, и склады НЗ, в общем – все почти что.
В это время кто-то с шумом вбежал в штаб, и мы услышали, как шаги приближаются к нашей двери. Аникин схватил свою кружку. Я встал за дверью и, затаившись, не суетясь, расстегнул кобуру. Дверь распахнулась, и кто-то громко произнес:
– А! Это ты Аникин!
– Я, товарищ майор, – ответил тот, немного попятясь, и одновременно пытаясь сделать глоток из кружки.
Я застегнул кобуру и вышел из-за двери. Майор, стоявший на пороге, был довольно улыбчив, круглолиц, да и вообще являлся полной противоположностью тощему угрюмому Аникину. Он протянул мне руку:
– Гудзенко, Павел Трофимович.
Я тоже представился.
– Аникина, вижу, подкармливаешь? Не шибко старайся, – он подмигнул бойцу, – Я ему тут на год харчей оставил.
– Вот как? – удивился я.
– Ага, – подтвердил майор. – Еще с неделю тому.
– Понятно, – я посмотрел на Аникина, но тот сосредоточенно ковырял ложкой на дне своей кружки.
– Ладно, лейтенант, пойдем со мной наверх, посекретничать надо.
Мы поднялись в четырнадцатую.
– Ну как, дело просмотрел?– спросил майор, все также улыбаясь.
– Два тома одолел, – ответил я.– Третий – только начал.
– Ну и как?– спросил Гудзенко.
– Что как?
– Когти рвать отсуда не захотелось?
– Захотелось, – признался я.
– То-то… – сказал Гудзенко и несколько посуровел.– Я, признаться, и сам не очень пока понимаю чего делать–то… Ты уже догадался, куда корни-то уходят?
– Нет, не особенно, – признался я, – но масштаб немыслимый какой-то. Я такого раньше не видел.
– Ты не видел! – почти презрительно хмыкнул Гудзенко, –
– Когда за Галкой Брежневой дыры на границе латали, я еще на подхвате был! Только старлея получил, как ты вот… И то, скажу я тебе.... Полегче было. Понятнее, что ли… – Он помолчал, вертя в руках коробок спичек, – В общем так… В двух словах расскажу тебе, что к чему.…С одной стороны, знать тебе конечно, много не надо, но с другой, невредно, чтоб ты понимал, куда сунулся. Задание у меня к тебе есть, так что, может, поаккуратнее будешь.
– Так вот, как ты понял, генерал Баранников умер в поезде от инфаркта, но одно из трех его писем все же дошло. Как ты понял, наверное, дошло именно то, которое он мне написал, не напрямую, конечно… Не важно, в общем. Там он как раз упомянул, что написал также официальный рапорт и еще одно письмо своему товарищу – в Генштаб. Понятно, что, ни рапорта, ни вторго письма никто не видел. Ну, по крайней мере, так мне официально заявили на допросах. В четвертом томе есть материал. Я по своим каналам завел дело, сделали аккуратно ревизию, совсем вроде бы по другому поводу, и тогда стало понятно, что генерал только «верхушку айсберга» увидел. Сам ли он помер, или помогли, сказать сложно, все-таки, ему уже около шестидесяти было – не мальчик, да и вся прежняя жизнь была не сахар, вся на нервах, он и прежде на сердце жаловался… Он, видишь ли, сыном полка был в войну, вся семья в голод перемерла. Потом суворовское, и вот так – до генерала дошел.
Интересно другое. Все склады здесь – пустые, куда ни глянь. Личный состав с голоду мрет, из оружия – даже пулеметы с танков свинчены, а тут вдруг, с неделю назад, захватывают десантники девяносто пятого полка душманский склад оружия под Гератом, и что ты думаешь? По номерам проверили – все оружие отсюда, из ЗабВО. Вопросы есть?
– Да вопросов-то много… – ответил я.
– Понимаю, – сказал, закуривая Гудзенко. – У меня и у самого их море. Что мы имеем на сегодня? Командующий ЗабВо и начальник штаба – покончили с собой. Застрелились. Кое-кто пустился в бега: начальник автослужбы округа, например. Ловим. Это – вопрос времени. Кое-кто уже под арестом, но все больше – мелкие сошки. Но сами-то они не могли такую операцию провернуть, даже на уровне окружного командования, сам понимаешь. А это значит…– Гудзенко замолчал и задумался. Затем как бы очнулся от собственных мыслей и продолжил:
– Меня, честно говоря, обнадежило одно обстоятельство. Если бы не это, я бы сам уже, наверное, в бега подался.
– Да ну?
– Угу…– кивнул он, – Понимаешь, я тут, поднял свои связи и пограничников проверил. То же по-тихому, мол, плановая проверка… и там все в порядке оказалось. Понимаешь? А они-то вне подчинения Минобороны. Они же напрямую под КГБ. Так что шанс есть. Надо только силы правильно сбаллансировать, да следить, чтобы информация раньше времени никуда не просочилась. Я поэтому до сих пор один и работал. А теперь ты мне понадобился. Ну, не именно ты, а просто кто-то, кто бы наверняка был бы вне системы. Понимаешь? Я и попросил полковника прислать мне какого-нибудь дознавателя, желательно из Киевского или Ленинградского округа. Тебя и прислали, и вот для чего. Завтра возьмешь мой УАЗик и поедешь в Улан-Удэ. Там сядешь на поезд до Иркутска. Ты откуда сам-то?