Записки военного советника в Китае. Из истории Первой гражданской революционной войны (1924—1927)

Черепанов Александр Иванович

Чан Кай-ши 21-го марта уже в Синнине без предварительного обмена мнениями с В. А. Степановым дал 2-му полку и 1-й бригаде приказ о дальнейших действиях и лишь потом поставил советника в известность об этом. Приказ Чан Кай-ши был таков: 2-й полк школы Вампу выступает на Далунтяньсюй, а 1-я бригада одним полком — на Гэшуган, второй оставляет у восточных ворот города.

Какую цель преследовал Чан Кай-ши этими распоряжениями, неизвестно. Как выяснилось, он понятия не имел, где находится противник. Штаб Чан Кай-ши имел сведения только об остатках 3-й дивизии, которые ушли вместе с войсками Линь Ху в провинцию Цзянси; о южной группе вражеских войск ничего не было известно. Из этих соображений, а также для того чтобы дать войскам отдохнуть после

ночного сражения, В. А. Степанов предложил выслать разведку к югу и подождать донесений от 1-го полка. Кроме того, необходимо было вернуть в Синнин 1-й полк школы Вампу и бригаду У Те-чэна. Чан Кай-ши на словах согласился. Головной батальон 2-го полка выступил по указанному направлению. Около 10 часов выяснилось, что двухтысячный неприятельский отряд под командованием генерала Ли И-бяо сосредоточивается для атаки в 6—7 км юго-восточнее города. И только тут В. А. Степанов узнал, что все подразделения фактически выполняют старое устное распоряжение Чан Кай-ши. На вопрос, где находится 2-й полк школы Вампу, Чан Кай-ши, как обычно, ответил «не знаю», а относительно 1-й бригады сообщил: «Может быть, она преследует противника на Гэшуган». В действительности до Далунтяньсюя прогулялся лишь один батальон 2-го полка, а 1-я бригада совсем не двигалась с места, ожидая письменного приказа. Короче говоря, не было известно точно, где свои части и где вражеские. В. А. Степанов предложил выслать повторную разведку. Оказалось, что противник действительно раньше был в районе, указанном первой разведкой, но затем отошел на восток. Было решено подождать донесений от 1-го полка.

После ухода полков школы Вампу и 1-й бригады на Ухуа бригаде У Те-чэна было приказано оставаться на дороге Аньлюсюй—Хэкоусюй для наблюдения за главными силами противника. В случае вынужденного отхода У Те-чэну предписывалось двигаться на Ухуа, оставив небольшой отряд для прикрытия грузов и снарядов. Бригада должна была 17 марта ночевать в Лиюйцзянсюе, 18 марта — в Сикэнсюе. Ухуа предполагалось занять 18 марта. Таким образом, бригаде У Те-чэна предстояло два-три дня находиться перед главными силами противника.

17 марта бригада до Лиюйцзянсюя не дошла и заночевала в 8 км южнее, в Хаоюане, а 18 марта пополудни подошла к Сикэнсюю и заняла его.

Из всех донесений вытекало, что против бригады У Те-чэна стоят главные силы противника — до 10 тыс. солдат.

В непосредственной близости от постов противника было выставлено сторожевое охранение, один батальон занял господствующую высоту. Бояться превосходящих сил противника не было оснований. Всегда можно было отойти к главным силам по дороге на Ухуа. Но настроение у исполнявшего обязанности командира бригады — командира 1-го полка (сам У Те-чэн как начальник полиции Гуанчжоу в походе не участвовал) и у всего комсостава было неважное. Советник Зильберт не мог положиться на их стойкость и справедливо полагал, что паника среди начальства может быть опасней противника. А тут еще стали поступать сведения, что 800 вражеских солдат обошли бригаду слева, т. е. отрезали путь отступления, а справа противник пытается продвинуться к Лиюйцзянсюю. Зильберт вынужден был согласиться на отступление. Под прикрытием темноты бригада отошла к Лиюйцзянсюю, где выставила охранение и провела ночь и половину следующего дня.

19 марта бригада снова пошла к Сикэнсюю. Когда выяснилось, что противник уходит из Хэнбэйсюя, Зильберт предложил организовать преследование, но сочувствия не встретил. Утром 20 марта было получено донесение о том, что противник покинул Хэнбэйсюй. Бригада, следуя за ним, к 18 часам прибыла в Шуйчжай, где и заночевала. Соприкосновения с противником так и не произошло. У Хэнбэйсюя неприятельские войска занимали великолепную оборонительную позицию и, видимо, предполагали именно там встретить наши главные силы. Только этим можно объяснить пассивность противника при встрече с бригадой У Те-чэна. Жители утверждали, что часть сил генерала Ли И-бяо отправилась на север, а остальные — на Шуйкоу—Мэйсянь.

В ночь

с 20 на 21 марта Зильберт получил от меня письмо с просьбой перейти с бригадой в Хэкоусюй для совместных действий.

На Шуйкоу мы двинулись двумя колоннами: по правому берегу реки бригада У Те-чэна, по левому берегу 1-й полк школы Вампу. Идти пришлось по размытой дороге под дождем. У Шуйкоу застали 6-й полк 1-й дивизии противника численностью около 600 человек, сбили его и к вечеру заняли город. Бригада У Те-чэна захватила в плен 28 солдат и одного офицера и заночевала в Шуйкоу, 1-й полк расположился в деревне на левом берегу реки.

Со второй половины марта на юге Китая начались тропические ливни, которые тянутся целый месяц, а то и более.

Только теперь мы оценили зонты и широкополые соломенные шляпы китайских солдат. Только теперь мы поняли практический смысл устройства рисовых полей террасами на горных склонах. Нам стала понятна и необходимость сложной системы каналов искусственного орошения, созданной трудолюбивыми руками китайских крестьян. Вода с гор по желобам стекает на верхние террасы, а излишек по отверстиям в валах, ограждающих их, переходит вниз на следующий уровень. В конце сезона ливней отверстия в валах закрываются, вода задерживается на полях, а когда она больше не нужна, спускается вниз.

Мы условились с Зильбертом идти параллельно по берегам реки, чтобы не растягиваться по одной дороге. Ливни сорвали наши планы. Река, которая разделяла наши части, была так мелка, что, если бы не быстрое течение, ее, как говорится, могли куры вброд перейти. И вдруг на наших глазах она стала многоводной, свирепой и так поднялась, что мы практически оказались отрезанными друг от друга. Поэтому я попросил Зильберта быстрее переправиться на левый берег. Это оказалось весьма кстати: мы вскоре получили приказ идти на Синнин.

Накануне сезона ливней мне повезло: при перехвате донесения противника в качестве трофея взяли лошадь. Настоящую лошадь, а не пони! Генерал Хэ Ин-цинь обрадованно говорил мне: «Вот теперь и вы с лошадью». Как я уже рассказывал, у командира полка был пони. Несмотря на свой маленький рост, этот конек отличался буйным нравом: капризничал, ржал, землю рыл и даже на дыбы становился. Из деликатности (советники лошадей не имели) Хэ Ин-цинь им до сих пор не пользовался. Этим и объясняется радость генерала. Лошадь досталась мне после того, как мы отшагали в походе 700 км, а до конца его оставалось меньше 50.

У лошади не хватало одного глаза. Правое ухо, по-видимому, было посечено шашкой и висело, как сломанная ветка. На беду мы двигались горными тропами, которые узкими лентами петляли по карнизам глубоких ущелий. Обрыв был с той стороны, с какой у лошади не было глаза. Из-за ливней тропы стали скользкими, и я предпочел заканчивать поход, как начал, — «на своих двоих».

22 марта наш полк пришел в Синнин.

23 марта 2-й полк школы Вампу и 1-я бригада выступили на Гэшуган с задачей в дальнейшем продвигаться на Мэйсянь, преграждая противнику отход на север. На следующий день генерал Чэнь Мин-шу и командир 2-го полка сообщили, что утром противник прошел через Гэшуган на север. Наш 2-й полк прибыл туда только к вечеру. В результате «распорядительности» Чан Кай-ши противнику снова удалось без хлопот отойти из Синнина в провинцию Цзянси.

Бригада У Те-чэна и 7-я бригада прибыли в Синнин 23 марта. Поход был тяжелый, солдаты устали, кроме того, снова начались дожди, поэтому мы решили дать всем частям дневку в городе.

22 марта 2-я дивизия заняла Мэйсянь. Так окончилась операция против частей генерала Линь Ху. Первая задача — уничтожить живую силу противника — осталась невыполненной: большая часть наемных солдат Чэнь Цзюн-мина, хотя и в полном беспорядке, ускользнула от нас.

Вторая задача — захватить вооружение частей Линь Ху — была решена успешно. Трофеи только в одном Синнине составили 7 орудий, 600 снарядов, более 2 млн. патронов, около 2 тыс. винтовок, 20 пулеметов, комплекты обмундирования и много другого военного имущества.