Записки военнопленного

Бобров Дмитрий

Корпусной отвел меня в камеру и посреди произведённого операми разгрома потянулись часы ожидания известий. Я позвонил Медведю, он был не в курсе насчёт происходящего,

обещал перезвонить. И вот пришел, наконец, Володя.

— В карцер еду, прямо сейчас, — грустно улыбнулся он, начиная собирать необходимые вещи.

— Что же вообще случилось? — спросил я.

— Подстава РУБОПА, — ответил авторитетный предприниматель, укладывая в походную сумку шерстяные носки и вязаный свитер. — Оказывается на прослушке был мой телефон, а не твой, — он усмехнулся сквозь зубы, — и все мои переговоры последнего времени контролировались. Не понравилось им, видишь ли, услышанное. Я ведь с Димоном тоже по мобиле бывало общался.

Я вспомнил, что действительно Володя иногда ленясь дожидаться прихода, опера в тюрьму решал с ним возникшие вопросы по мобильнику. И всё это слушали борцы с организованной преступностью!

Теперь становилась понятно причина перепуганного состояния мигом потерявшего всю свою вальяжность Стебенёва. Тут попахивало исключением с работы и даже возбуждением уголовного дела по популярной ныне тематике «оборотней в погонах».

Так был «снят с пробега» первый из негодяев старавшихся испортить мою жизнь. Впоследствии злая судьба настигла многих врагов, вплоть до ареста Георгия Бойко в 2010 году. Но об этом не сейчас. Пока что мне предстояли ещё многие мучительные испытания, изощрённые проверки на прочность, жестокие столкновения с реалиями отечественной пенитенциарной системы. До свободы оставалось ещё неизвестно, сколько времени, продолжался суд.

Согласно тюремной инструкции одному сидеть было нельзя и вечером пришёл Медведь и снова забрал меня в 780. Подневольная жизнь СИЗО текла нескончаемым, однообразным потоком. Наступила поздняя осень.