Записки злой ведьмы. Королева шипов

Вострова Екатерина

— Иногда даже чересчур, — вмиг помрачнел Дор.

— Помнишь нашего воробья? Анну? — вдруг резко сменил тему демон. — Она умирает.

— Что случилось? Ей нужна помощь? — встрепенулся Василь. Перед лицом всплыло растерянно-красивое лицо, встрепанные, словно перья воробышка, пестрые волосы.

— Ее душу удерживает в этом мире только Эфир и тело птицы, без привязки к человеку она снова отправится блуждать в великом ничто. Удивительно вообще, что она продержалась так долго. Должно быть, у нее сильная воля.

— Почему тогда не привяжешь ее к кому-либо из

своих учеников или к себе?

— Я вообще-то женатый человек… — усмехнулся демон. — А насчет остальных… предложи, кому бы ты ее отдал?

На этот вопрос он только скрипнул зубами.

— Ты ведь говоришь все это не просто так?

— Я видел, как ты смотрел на нее. Вы были знакомы. В ее прошлой жизни, ведь так?

Что ж, отрицать очевидное было глупо.

— Некоторые считают, что перевертыши больше звери, чем люди — но это не так. Вдобавок, никто не знает, как поведет себя привязка с учетом твоей силы земли. Дай ей шанс.

— В прошлой жизни она чуть не убила беременную Розу из ревности. Думаешь, в этой она сильно изменилась?

— Ты всегда можешь оставить ее в школе. Работники у нас на вес золота.

— Я подумаю…

Василь уже знал, что согласится. Слишком виноват был он перед этой девушкой, случайно выбрав ее из сотен других, которые могли подойти. Из-за него она оказалась сожжена на костре, попала в сети Эфира и стала игрушкой в чужих руках.

И он все еще помнил, что именно ее образ он видел перед тем, как его повесили заговорщики. Все это время он часто гнал Анну из своих мыслей. У него было слишком много своих забот. Переезд в новый дом, подальше от столицы. Поиск новых гувернанток, прислуги, заботы о детях.

И вот теперь прошлое настигло его и поставило ультиматум. Мог ли он отказаться помочь той, чью жизнь испортил своими руками? Той, к которой, несмотря ни на что, все равно возвращался в мыслях. Вот только странная это будет помощь — привязать, по сути, став властелином, чье слово закон, а действия неоспоримы.

— Ты изменился, — усилием воли отвлекаясь от назойливо маячившей в голове Анны, Василь вновь повернулся к демону.

— Не понимаю, о чем ты.

— Я больше не работаю с теми, кто скрывает от меня информацию.

Василь поморщился.

— К тебе это не относится.

— И все же.

— Что ж, — тот раскинул руки в стороны, словно жестом показывая «я предупреждал», — рыжий огневик. Я долго его выслеживал. Нашел. Договорился с кое-кем, чтобы его опоили, а затем подсунул ему один хитрый отвар и отнял силу огня.

— Убил его?

Если и так, Дор был не вправе осуждать. Он прекрасно помнил, в чем бывшая принцесса обвинила Алека. Да и у самого Василя имелся к рыжему счет.

— Медленно и со вкусом, — мрачно улыбнулся демон, явно вспоминая что-то приятное. — Было желание связать его душу с Эфиром, воскресить и убить еще раз, но решил, что это будет уже слишком. Я все же стараюсь быть добрым.

— Анастасия в курсе?

— Ну, она должна была заметить очевидные изменения во внешности… Но ничего не сказала, — хмыкнул он, — так что, надеюсь, это останется между нами.

Василь

посмотрел на играющих детей, и впервые за последнее время ему стало спокойно. Что бы там ни было, если демон сумел убить огневика, значит, и самого Дора вполне можно прикончить. Много ли человеку нужно для счастья? Всего лишь осознание того, что он смертен и жизнь — конечна. Всего лишь желание в ней что-то успеть.

Эпилог

Белый Князь шел по заросшей травой кладбищенской дорожке. Несмотря на погожий осенний день, местность все равно казалась мрачной и неприветливой.

Последние месяцы напоминали ему заклятый круг, из которого не было выхода. Он рвал и метал, чуть не велел вздернуть приближенных Доров на народной площади за то, что проглядели вестников, атаковавших столицу. А уж разбежавшиеся по Осеннему лесу твари… Пусть те потеряли свое бессмертие, тем не менее, все еще были безмерно опасны. Простолюдины и так ненавидели Эфир, а уж с шастающими по округе выродками, готовыми загрызть любого, кто им не понравится, возмущаться стали даже те, кто до этого сносил проводимые им реформы молча. Пришлось, несмотря на дефицит бюджета, выделить школе для зараженных Эфиром полное довольствие, взамен обязав учеников патрулировать города и села страны, отлавливая и уничтожая тварей.

И во всей этой круговерти он остался один. Василь, общение с которым самому Князю казалось похожим на дружеское, получив силу Земли, уехал из Лады. После долгих вливаний силы и двух принесенных в жертву каторжников ему наконец удалось спасти Майю, но она слишком сильно напоминала о Зорком, так что он отослал ее в школу, под крыло к своему отцу. Роза… Что делать с ней, он не знал.

Старая покосившаяся часовня встретила его темными провалами разбитых окон и снятыми с петель дверями. Чуть поколебавшись, он все же вошел внутрь.

Внутри было светло, но стоило посмотреть сквозь призму силы, как пространство преобразилось. Зеленый туман, клубящийся под потолком, напитанные Эфиром камни. Не здание — а огромный артефакт.

В центре стояло выдолбленное из камня кресло с высокой спинкой. На нем, развалившись и перекинув ноги через подлокотники, сидела женщина. Красивая и уродливая одновременно, невероятно притягательная в своем безумии.

— Это снова ты, любовь моя? — Дора лениво взмахнула рукой, и с потолочной балки к ней слетел ворон. Шею птицы оплетала красная светящаяся вязь, образуя ошейник, замысловатый узор тянулся к сердцу. Метка Проклятого. Но не задело его.

— Это он? — спросил Князь, стараясь не выдать злости.

Женщина кивнула, и ворон мгновенно перекинулся в человека. Зоркий встал на колени у ног своей новой госпожи и опустил голову.

— Я знаю, ты пытался воскресить его, но он теперь принадлежит мне.

Что ж, что-то такое он предполагал, последние месяцы Роза делала все, что только возможно, чтобы досадить ему. Он пережил уже несколько покушений, и с каждым разом ее выходки становились все изощреннее. Сегодня он узнал, что она подожгла столичный склад с продовольственными