Записки
Шрифт:
Дивизия генерала Бабиева прошла отлично. После смотра казаки джигитовали, чем привели в полное восхищение иностранных гостей.
Вечером прибыли мы в Мелитополь, где в штабе 1-ой армии начальник штаба армии генерал Достовалов сделал краткий доклад о нашем общем положении и познакомил слушателей с историей борьбы войск генерала Кутепова в Северной Таврии. После ужина мы вернулись в поезд и выехали на станцию Федоровка, откуда 1-го сентября утром проехали на автомобилях в колонию Кронсфельдь, где смотрели оттянутую в резерв командующего армией Корниловскую дивизию.
От края до края огромной площади растянулись ряды войск. На середине площади поставлен аналой и в блестящих ризах духовенство служит молебствие. В тихом
Загорелые, обветренные лица воинов, истоптанные порыжевшие сапоги, выцветшие истертые рубахи. У многих верхних рубах нет, их заменяют шерстяные фуфайки. Вот один, в ситцевой пестрой рубахе с нашитыми полотняными погонами, в старых выцветших защитных штанах, в желтых английских ботинках, рядом другой и вовсе без штанов, в вязанных кальсонах. Ужасная, вопиющая бедность. Но как тщательно, как любовно пригнана ветхая амуниция, вычищено оружие, выравнены ряды. После молебна я вручаю 1-му Корниловскому полку Корниловское знамя, знамя 1-го батальона имени генерала Корнилова.
Это знамя, сохраненное одним из офицеров полка, вырвавшимся от большевиков, является для полка дорогой реликвией.
Части проходят церемониальным маршем. Один за другим идут стройные ряды, бодрый твердый шаг, веселые радостные лица и, кажется, что встали из могилы старые русские полки.
После парада, тут же в колонии, был предложен начальником дивизии обед. От имени Русской армии я приветствовал представителей союзных держав:
«Я подымаю бокал за присутствующих здесь дорогих гостей – представителей военных миссий и периодической печати дружественных нам держав Европы, Северо-Американских Соединенных Штатов и Японии. Прежде всего я горячо приветствую представителей нашей старой испытанной союзницы – Франции. Франция первая признала наше правительство. Это было первое драгоценное свидетельство твердой веры в нас, наше правое дело и нашу способность, во имя свободы и справедливости, успешно бороться с мировым врагом – большевизмом. За Францией – Америка в исторической ноте с исчерпывающей глубиной раскрыла свою точку зрения на русский вопрос, указав на мировое значение единства и неприкосновенности России и на невозможность признания когда-либо большевистского режима. С неизменной признательностью я вспоминаю огромную помощь, оказанную нам Англией и непоколебимо верю, что недалек час, когда все дружественные державы найдут своевременным открыто сказать, что Русская армия ведет борьбу не только за освобождение и благо России, но и за всемирную культуру. При нашем поражении никакая сила не в состоянии будет надолго сдержать волну красного интернационала, которая зловещим пожаром большевизма зажжет Европу и, быть может, докатится и до Нового Света. Мне особенно приятно приветствовать здесь, на фронте, наших друзей, ибо среди них я вижу сегодня представителей не только армии и флота, но и широкого общественного мнения. Я уверен, что они громко засвидетельствуют в родных странах о всем ими здесь виденном, что они правдиво, ничего не скрывая, расскажут о тех неимоверно тяжких условиях, в которых Русской армии приходится вести ее героическую борьбу с тиранией и варварством, не признающими ни Божеских, ни человеческих законов. Я уверен, что они также правдиво расскажут и о великих подвигах скромных русских людей, которые бестрепетно жертвуют жизнью в ясном сознании, что они это делают для спасения и замирения нашей родины и всего человечества».
В ответных речах иностранных представителей чувствовалось общее желание помочь, сквозила искренняя симпатия. Военные люди, захваченные всем виденным, на время перестали быть политиками.
После обеда мы проехали на позиции, где смотрели стоявшие в участковом резерве части Марковской и Дроздовской дивизий. Та же вопиющая нищета, та же блестящая выправка старых русских полков, тот же бодрый,
Поздно вечером мы вернулись в поезд. Ночью А. В. Кривошеин с военными представителями и иностранными корреспондентами выехал в Севастополь, я же проехал на станцию Юшунь, откуда на автомобиле 2-го сентября проехал во 2-ой корпус.
Полки 2-го корпуса, жестоко пострадавшие в каховских боях, недавно пополненные частями отряда генерала Бредова и прибывшими запасными, не успели еще вполне сколотиться, значительно уступая внешним видом полкам 1-го корпуса, однако и здесь настроение было спокойное и уверенное. Генерал Витковский работал, не покладая рук, спеша привести в порядок расстроенный его предшественником корпус, 5-го сентября я вернулся в Севастополь.
По очищении нашими войсками Кубани, противник получил возможность часть освободившихся сил перебросить на крымский фронт. Обнаружены были вновь прибывшие части, как с Кавказа, так и из внутренней России и на других участках фронта.
Правобережная группа красных войск под общим начальством «товарища» Эйдемана получила название VI-ой армии. Штаб армии в полном составе прибыл с северного фронта. В состав VI-ой армии входили: 1-ая, 3-я, 13-ая (только что прибывшая из района Пскова), 16-ая и 52-ая стрелковые дивизии и конная бригада «товарища» Гофа.
На правом берегу Днепра действовала и II-ая конная армия под командой бывшего войскового старшины Миронова, в составе 2-ой, 16-ой и 21-ой кавалерийских дивизий и особой конной бригады. Общая численность VI-ой и II-ой конной армий исчислялась в 15 тысяч штыков и 6 тысяч шашек.
Перед фронтом войск генерала Кутепова продолжала действовать XIII-ая советская армия в составе: конной бригады «товарища» Федотова, морской экспедиционной дивизии, сформированной из черноморских и каспийских матросов и матросского отряда днепровской флотилии, 2-ой донской стрелковой дивизии, 42-ой, 40-ой, 23-ей и 9-ой стрелковых дивизий, 7-ой кавалерийской дивизии (прибывшей с персидского фронта через Кубань), 9-ой кавалерийской дивизии, особой архангельской бригады, бригады 29-ой и 46-ой стрелковых дивизий и бригады курсантов.
Общая численность войск XIII-ой советской армии достигала 30 000 штыков и 7000 шашек. Общая численность VI-ой, XIII-ой и II-ой конной армий исчислялась в 45 000 штыков и 13 000 шашек.
Наши силы к 1-ому сентября не превосходили 25 000 штыков и 8000 шашек (боевой состав).
Части XIII-ой советской армии располагались наиболее сильными группами в районах города Александровска (группа «товарища» Нестеровича), Орехова, станции Пологи и села Верхний Токмак. В предвидении перенесения дальнейших операций в правобережную Украину представлялось необходимым закрепиться на правом берегу Днепра и овладеть каковским плацдармом противника, создающим нашему тылу постоянную угрозу.
Прежде чем приступить к операции в западном направлении, необходимо было разбить красных на северном и восточном участках фронта и этим развязать себе руки для предстоящей заднепровской операции. Я наметил нанести удар конными частями Донского корпуса, охватывая левый фланг XIII-ой советской армии.
Разбив последовательно верхнетокмакскую и пологскую группы красных, части 1-ой армии должны были, одновременно наступая с фронта и нанося удар в тыл ореховской и александровской групп противника, нанести ему окончательное поражение.
1-го сентября части Донского корпуса (2-ая и 3-я донские дивизии) перешли в наступление по всему фронту от побережья Азовского моря в район Ногайска до линии железной дороги Большой Токмак – Верхний Токмак.
40-ая и 42-ая красные стрелковые дивизии, не выдерживая удара, отходили на восток в северо-восток.
2-ая донская дивизия вышла с боем в район Елизаветовки и двинулась на север, охватывая верхнетокмакский железнодорожный узел с востока. Конница 3-ей донской дивизии заняла одновременно район Вербовая – В. Курлак.