Заплати жизнью

Бабкин Борис Николаевич

– Не думаю. Он трус, но жадный трус. Сейчас он в панике, но понимает, что сядет, если обратится в милицию. И очень боится, что на него выйдут люди азиатов. С ним надо кончать. И еще… Все-таки пусть твои знакомые в Питере узнают о деде и Лидке. Как они там и чем занимаются? Но главное, разумеется…

– Я помню, – остановил его Стас.

Санкт-Петербург

– Ну и прекрасно! – Высокий, крепкий мужчина обнял молодую стройную женщину и улыбнулся. – Значит, твоя коллекция имеет успех и, возможно, ты

скоро выйдешь на международный рынок. Поверь, я очень горжусь тем, что у меня такая жена. – Он поцеловал ее.

– Знаешь, – немного растерянно заговорила она, – мне не верится, что все получилось. Я боялась…

– Людмила, – засмеялся он, – людям милая, я был уверен, что у тебя все получится!

– А я нет. И очень хорошо, что ты оказался прав. Папа деньги прислал. Не надо бы, мы сами неплохо зарабатываем.

– Он внуку шлет, – улыбнулся муж.

– Ой, Юрка, я такая счастливая!… А у тебя как дела?

– Заключил договор с Владивостоком о поставке икры и рыбы. Жаль, расстояние слишком большое, но все же окупается, особенно если товар проходит как…

– Знаешь, Юра, я боюсь игр с законом. Получаем мы с тобой и так достаточно, поэтому не стоит тратить на это нервы. Рано или поздно об этом станет известно, и будут большие неприятности.

– Я тоже думал об этом.

– Экономя на десятках тысяч рублей, мы можем потерять все.

– Хорошо, отныне я буду поступать в соответствии с существующими законами.

– Они в квартире, – сообщил по телефону невысокий мужчина в очках. – Сын на даче. Охрана у них так себе. На даче тоже ничего серьезного. С мальцом один громила, здоровый бугай, но реакция нулевая. Ствол есть, но, повторяю, работать можно спокойно и без шума.

– Так, – сказал Стас, – будьте постоянно наготове. Брать надо всех. Сыграете по варианту «спешный отъезд». Понятно?

– Конечно. Все будет как в аптеке.

– Смотри мне, Аптекарь. Пока!

– Покедова! – Аптекарь отключил сотовый.

– И что сказали? – спросил сидевший за рулем «десятки» лысый мужчина.

– Пасти их и быть готовыми, – ответил Аптекарь. – Кощей приказал, пока не трогать, но постоянно держать в поле зрения. Брать будем всех – и щенка, и взрослых.

* * *

– Ну спасибо тебе, Лида! – поцеловал ее в щеку Антон Тимофеевич. – Переговоры удались благодаря тебе. Ты же не перевела дословно, что я говорил про…

– Такое переводу не подлежит! – засмеялась Лида.

– Русский язык богат, – подмигнул ей Антон Тимофеевич.

– Спасибо вам. Я не знаю, что бы я делала, когда узнала, что…

– Забудь. У тебя жизнь наладится – и свадьбу сыграешь, и детишки будут, и…

– Ребенок через семь месяцев увидит свет и плачем возвестит о своем появлении. Так что о муже и свадьбе я пока ничего слышать не хочу. Может, это и пройдет со временем, но сейчас – нет.

– Молодец. А у моего внука будет все.

– А если внучка? – улыбнулась она и вдруг удивленно фыркнула: – Извините, Антон Тимофеевич,

это будет правнук.

– Наконец-то спохватилась! А я думаю, когда же ты скажешь – правнук или правнучка. Да ведь про внука-то я просто так говорил, потом спохватился, но никто не поправляет.

– А имя придумали правнуку?

– А если правнучка?

– Ее я назову сама – в честь бабушки. А сыну я бы хотела дать ваши имя и отчество. Ведь если бы не вы, я бы сделала…

– А что, это правильно. Антон Тимофеевич… Мне не в чем себя упрекнуть. Что касается Витьки, много к нему сейчас вопросов появилось. Очень много, но главный один. И если я получу ответ, что Витька виновен, я его без суда и следствия жизни лишу. Своей рукой убью щенка, пусть потом что хотят со мной делают.

– Подождите, Антон Тимофеевич, – покачала головой Ли-да. – Значит, вы в чем-то его подозреваете?…

– Подозревать начал недавно, а сейчас почти уверен. И очень бы не хотелось, чтобы я оказался прав.

Москва

– Феликс убит? – удивленно спросила по телефону Вера.

– Убит, – ответил Корней. – Влез в дела с лесом, и капут ему пришел. И лес забрали, и его замочили, а азиков повязали. Вот такие пироги. А у тебя как делишки?

– Да все хорошо, только надоел мне Степка до не могу. Его губы слюнявые, запах пота и… – Она замолчала.

– Ну, голубушка, придется потерпеть. Как только поймешь, что все будет твоим, спровадим его на станцию, откуда не возвращаются. Есть такая станция, и название ей кладбище.

– Да уж скорее бы! Знаете, Василий Петрович, когда вы в тот раз позвонили, я думала, это…

– Меня не колышет, что ты там думала. Сейчас главное – не напортачь. Поняла?!

– Не напортачу.

– Смотри, куколка! Осталось хрен да малехо, уж потерпи.

– А куда деваться? Как хорошо, что Феликс погиб.

– Повезло тебе, не догадался он, что не он один умный такой, а поголовастее есть.

– С кем ты говоришь? – В комнату вошел Степан.

– С дядей Васей. Единственный родственник остался…

– Дай телефон.

Вера протянула ему сотовый.

– Алло, – буркнул Степан, – кто говорит?

– Да это я, – ответил Корней. – Что-то уж ты больно недоверчив, Степушка, в батяню, видать.

– Да уж какой есть. А вы почему моей жене названиваете?

– Слушай сюда: не выделывайся, а то можешь для начала и без зубов остаться. А племяннице своей я когда желаю, тогда и звоню. Уяснил, банкир-дебил?

– Да, – угрюмо ответил Степан. – Но ты, Василий Петрович…

– На ты своих шестерок зови, щенок! – перебил его Корней. – А ко мне на вы и с уважением. Не зли меня, Степка, тогда я неуправляемым становлюсь, а если за родного, то и убить могу. И вот что еще. Ты не блатуй шибко, когда на тебя наезжать начнут. А начнут обязательно, ты ж не батька твой Буденный, рылом не вышел. Я вот к чему это тебе говорю. Придут к тебе орелики, и от кого бы они ни были, ко мне их отправляй. Понял? И не блатуй особо, а то и грохнуть могут. Уж на что твой батька крутой был, и то замочили. Понял расклад?