Заплатить за счастье
Шрифт:
Сидящие за столом, как по команде, перевели взгляд с ведуньи на демонессу. Что было неожиданно. Потому что Арха предполагала, что именно на нее сейчас обрушатся гром, молнии и объединённый демонический гнев. Приходилось признать, что и в этом ее предчувствия не оправдались. Но, честно говоря, этот факт ведунью не сильно расстроил.
— На меня можете не смотреть, — ничуть не смутилась золоторожка, невозмутимо продолжая намазывать масло на булочку, — я тут точно не при чем.
Шавер опять хмыкнул, демонстрируя крайнюю недоверчивость.
—
Скулы Адаши заметно порозовели, а нож она стиснула так, что костяшки тонких пальчиков побелели. Или Арха совсем ничего не понимала в лордах. Или у рогатой красавицы проснулось горячее желание воткнуть столовый прибор в одну не в меру разговорчивую ведунью. Даром что нож был не только тупой, но и с закругленным кончиком. Если бы демонессе дали шанс, то с задачей она бы точно справилась.
— Вряд ли его матерью является императрица, — поспешила Арха развить свою мысль, пока золоторожка не взялась воплощать кровавые фантазии в жизнь.
— Это еще почему? — приподнял бровь Дан.
— Ну, смотри. Допустим, ребенок действительно ее. То есть, она изменила королю и родила метисика. И, естественно, захотела это скрыть. Поэтому приказала подбросить сына в приют, а вместо него предъявила мужу мертворожденную девочку хаш-эда. Так получается?
— Если ты хочешь намекнуть на то, что она мать и так поступить со своим ребенком не могла, то… — поморщился рогатый.
— Нет, я не на это хочу намекнуть, — отмахнулась от него девушка. — До меня уже дошло, что если лорды что-то и слышали о нормах морали и чувствах, то так, только краем уха.
Рогатый закашлялся, словно подавился. Шай выдал многозначительное: «Да-а…». А Адин снова укоризненно посмотрел на Арху. Но ей было не до оскорбленных чувств лордов.
— Я про другое говорю. Откуда она взяла трупик хаш-эда? Вас же в империи не так много. И дело даже не в том, что ни один лорд не согласится вот просто так взять и отдать императрице свою мертвую дочь. А в том, что твоя мать наверняка не захотела бы связываться с подобным. Мне вон Ирраш долго объяснял про ваши уязвимые места и возможности врагов. Я себе представляю, как бы она расплачивалась за такой подлог. Точнее, не представляю.
— Логично, — протянул Дан. — Хотя предположение о том, что ребенок — бастард императрицы кажется наиболее вероятным.
— Согласна, — кивнула лекарка, — кажется. Но, на самом деле, это нелогично. Остается только сам император, его сестра и племянник.
— Это не моя мать. Она в поместье и оттуда не выезжала. Иначе бы управляющий сообщил дяде, — вставила Адаша.
Демонесса внимала ведунье столь заинтересованно, что даже локотки на стол поставила, опершись подбородком на сплетенные пальцы. Насколько Арха помнила, локти на столешницу класть было строго запрещено. Шай сумел это очень доходчиво объяснить, преподавая тонкости этикета.
— А через Тьму? — негромко спросил Ирраш.
— Она не может ходить через Тьму, — почему-то смутилась золоторожка, — она же не воин.
Арха не поняла, о чем они говорили, но подозрения у нее на этот счет имелись. Как то же Дан перенес ее на озеро, где царило лето посередине зимы. Да и случившееся в новогоднюю ночь явно не было галлюцинацией. И совершенно точно, что в обоих случаях никакие порталы с ведуньей даже рядом не стояли.
— Значит, ребенок либо императора, либо принца, — заключила лекарка.
— И что нам это дает? — ехидно поинтересовался ушастый.
— Так мы можем определить, кто все это затеял, — парировала Арха. — Это могут быть или сами родители, то есть, в данном случае отец. Либо тот, кто такой возможностью решил против них воспользоваться. А, значит, искать нужно в очень ближнем кругу. Потому что связь с человеком лорды будут скрывать весьма тщательно.
— Сомнительное утверждение, — хмыкнул желтоглазый. — Любую тайну можно узнать, например, случайно. А потом продать заинтересованному лицу.
— Можно, — не стала спорить девушка, машинально откусывая от булки, которую она стащила с тарелки Адина, потому что до корзины с выпечкой тянуться было лень. — Но тогда искать придётся до опупения. Ведь подозревать можно кого угодно.
— Это ты можешь подозревать кого угодно.
— Ирраш хочет сказать, что ты не знаешь, кто с кем дружит при дворе и против кого, — пояснил Дан, бросив на шавера недовольный взгляд. — Но в чем-то Арха права. Ты сам говорил, что проверить всех практически невозможно. Да и сложно представить, как это можно сделать. Логичнее присмотреться к ближнему кругу.
— А почему мы вообще этим заниматься должны? — бухнул Шай. — Ну, подумаешь, подкинули там ребенка в какой-то салфетке. Нам-то что?
— Может, потому, что из-за этого ребенка на Арху уже два раза нападали? — нехорошо прищурился Дан, разворачиваясь к блондину, мгновенно сползшему по стулу, всем телом.
— Или потому, что ты оказался настолько умным, что рассказал обо всем императору. Да еще и заявил ему, что эта провокация направлена на него? — сладким голоском спросила Адаша, жестом отослав слугу и самостоятельно наливая себе чай.
Казалось, процесс захватил ее полностью и ничто другое не волнует. Но над столом повисла гробовая тишина. Ведунья искоса глянула на Дана. Желваки под скулами рогатого ходили ходуном. Он явно опять едва сдерживался, чтобы не сорваться. Ситуация и впрямь получалась глупая.
Хаш-эд выступил как благородный рыцарь, спасающий даму из беды. А получается, что спаситель не о даме печется, а собственный зад прикрывает. И не возразишь же ничего. Любое оправдание будет звучат фальшиво и неискренне. Да, золоторожка мастерски умела затыкать рот. Такому стоило поучиться.