Заплатите налоги, госпожа попаданка!
Шрифт:
Графиня пригласила лучшего столичного адвоката, но я не сомневаюсь, что судья и обвинитель камня на камне не оставят от линии защиты. Мне жаль, что представительница одного из самых знатных семейств Шарлена проведет остаток дней в тюрьме, но зло должно быть наказано. Разве не так?
Месье Эдвин Доризо – магистр правоведения – понимается со своего места с несколько неподходящим случаю скучающим видом. Он будто не осознает всей серьезности положения своей клиентки.
– Ваша честь, – поклон в сторону судьи, – мэтр Совиньон, – еще один поклон – уже в сторону
И снова – пауза. Ее сиятельство подносит к глазам шелковый платочек.
– Экий наглец! – не удерживается от восклицания Маршаль. – Простите, ваша светлость, но неужели он в самом деле надеется, что сумеет посеять хоть каплю сомнений в умах судьи и обвинителя?
Я усмехаюсь:
– Он всего лишь пытается отработать те немалые деньги, которые наверняка запросил у графини. Он будет говорить долго и нудно, а потом с сожалением признает, что обстоятельства оказались сильнее его красноречия. Уверяю вас, Маршаль, адвокатура – весьма прибыльное и ни к чему не обязывающее занятие. Даже плохой адвокат никогда не останется без клиентов.
Секретарь согласно кивает:
– Именно так, ваша светлость. Иногда я и сам жалею, что не пошел в адвокаты.
– Надеюсь, ваши утверждения не голословны, магистр Доризо? – сурово вопрошает судья. – Равно как надеюсь и на то, что вы предупредили ее сиятельство о том, что полное добровольное признание вины даст нам возможность смягчить наказание.
Маршаль хмыкает:
– Ага – вместо пятидесяти лет тюрьмы ей дадут сорок пять.
Похоже, судьба графини ему небезразлична.
– Разумеется, ваша светлость, – спокойно отвечает Доризо, – я могу подтвердить каждое свое слово.
В отличие от своего адвоката, графиня кажется растерянной. Она словно не понимает, где находится. Удивленно-испуганный взгляд, дрожащие тонкие руки.
С места вскакивает обвинитель – маленький энергичный месье Совиньон. Он всё время находится в движении – даже тогда, когда сидит на стуле.
– Ваша честь, обвинение вызывает ее сиятельство графиню де Резен.
На свидетельское место выходит немолодая худощавая женщина. Она приносит присягу и замирает в ожидании вопросов. Она напряжена, но держится с достоинством.
– Итак, ваше сиятельство, – подбадривает ее улыбкой Совиньон, – вы подтверждаете, что помимо установленной платы за обучение вашего сына Антуана в школе графини де Ламарк, передали ее сиятельству десять тысяч лиардов в обмен на обещание снисходительного отношения к своему отпрыску?
Он замолкает, ожидая ответа свидетельницы, и та не разочаровывает его:
– Да, подтверждаю!
– Хочу заметить, ваша честь, что эта сумма не была учтена в составе доходов графини де Ламарк, и налог с нее в казну не поступил.
Месье Совиньон переводит торжествующий взгляд на своего оппонента. Магистр Доризо принимает вызов
– Скажите, ваше сиятельство, вы передавали деньги моей клиентке лично?
Де Резен отвечает быстро и почти с возмущением:
– Разумеется, нет! Этим вопросом занимался мой супруг. Но могу вас заверить, что выплата такой значительной суммы далась нам нелегко, и мы вынуждены были сократить другие наши расходы.
– Ваша честь, я вынужден настаивать на приглашение на свидетельское место самого графа де Резена, ибо, как утверждает ее сиятельство, он знает по этому вопросу неизмеримо больше. И я, признаться, удивлен, что мэтр Совиньон посчитал возможным вызвать в суд графиню, а не графа.
Обвинитель отмахивается от этого замечания:
– Его сиятельство уже много лет серьезно болен, и я не видел необходимости в том, чтобы лишний раз беспокоить его. В приватной беседе со мной он полностью подтвердил слова супруги.
– Похвальная забота, мэтр! – язвит адвокат. – Но его сиятельство оказался столь любезен, что согласился появиться сегодня здесь, несмотря на своей недуг. Он ожидает в соседнем зале, и если возможно…
– Да, вы можете пригласить графа де Резена, – дозволяет судья.
Графиню на свидетельском месте сменяет тучный бледный мужчина, который, в отличие от супруги, нервничает так, что с трудом произносит слова присяги.
– Итак, ваше сиятельство, подтверждаете ли вы заявление графини де Резен о том вы передавали деньги графине де Ламарк за особое отношение школы к вашему сыну Антуану.
Граф облизывает сухие губы и мотает головой:
– Нет, не подтверждаю.
Изумленный возглас супруги свидетеля сопровождается шумом в зале. Судья вынужден постучать молоточком по столу.
– А можете ли вы предположить, почему графиня сделала такое заявление? – обращается Доризо к графу.
Тот судорожно кивает:
– Это я виноват в том, что моя супруга невольно ввела суд в заблуждения. Я обманул ее. Я проиграл десять тысяч лиардов в карты и не смог признаться ей в этом. Я посчитал, что если я скажу ей, что потратил эти деньги, чтобы помочь Антуану, то она не будет сильно негодовать.
– В карты??? – месье Совиньон аж подпрыгивает на своем месте. – Ваше сиятельство, но вы почти не выходите из дома! Послушайте, если мой коллега по каким-то причинам вынудил вас дать ложные показания, лучше заявите об этом прямо сейчас!
На графа больно смотреть – мне кажется, он вот-вот грохнется в обморок. Тем не менее, он находит в себе силы ответить:
– Никак нет, мэтр! Я говорю сейчас истинную правду. Да, я редко выхожу из дома, но игра в карты – одно из немногих удовольствий, которые у меня еще остались.
Обвинение настаивает на повторном вызове графини, и когда та снова выходит вперед, то кипит от возмущения. Бедняжка граф, дома ему придется несладко.
– Уверена, месье адвокат запугал чем-то моего супруга! – заявляет она без тени сомнений. – Он никогда не стал бы утаивать от меня такие траты. Да он всегда был весьма умерен в игре.