Запомните нас такими
Шрифт:
– Ну а если повеселее, – не очень-то вежливо прервал затянувшуюся паузу Плахов. – Или похороны уже начались?
Интеллигентное лицо Косарева оживилось:
– Однако, вы гораздо интереснее, чем о вас рассказывают, – высоким, жеманным голосом произнёс он.
«О господи, – мысленно охнул Плахов, – этого ещё не хватало!» Но на всякий случай всё же поинтересовался:
– Понадобились денежки на благие дела?
Скорби в глазах господина Косарева заметно поубавилось. Откинувшись на спинку кресла, он добродушно хрюкнул:
– Признаюсь, отправляясь на встречу с вами,
– И правильно делали, – сказал Плахов. – Я успею вам разонравиться ещё до того, как закончится наша беседа.
На этот раз Косарев хрюкнул чуть сдержаннее:
– Полагаю, что мы всё же полюбим друг друга, – с неприятным смешком отозвался он. – Такой, как вы, и такой, как я, просто созданы друг для друга.
– И во сколько же эта любовь мне обойдётся? – спросил Плахов, уже начиная понимать, к чему клонит клиент.
– В триста тысяч, – всё ещё борясь со смехом, сообщил Косарев.
– В год?
– В месяц.
Теперь наступила очередь смеяться Плахова:
– Иными словами, вы предлагаете мне работать бесплатно?
– Ну что вы, – интеллигентно возразил Косарев, – работать на дядю, кто ж на это согласится? Исключительно личная заинтересованность.
– А где же тогда я возьму ту сумму, о которой идёт речь?
– Там же, где и всегда: из прибыли.
– А прибыль?
– Наверное, так и должен держаться настоящий предприниматель, – одобрительно заметил Косарев. – Скромно и с лёгким налётом наивности. Но, к сожалению, мы знаем о финансовом положении вашей фирмы всё с точностью до копейки.
«Интересно, кто сдал, банковские, налоговая или свои?» – подумал Плахов.
– И потом, не на ветер же вы их выбрасываете? То, что останется, тоже ведь надо будет кому-то охранять.
– Мысль новая, как развалины Колизея, – без энтузиазма отозвался Плахов.
В весёлых глазах Косарева зажглись недобрые огоньки:
– Но зато насколько актуальная, верно, ведь?
– И когда вы рассчитываете эти тысячи получить?
Впервые за время разговора лицо Косарева стало серьёзным:
– Сейчас, после обеда будет уже дороже.
– А где гарантия, что меня не берут на понт?
– У меня за пазухой.
– Кто там чего только сегодня не носит, – буркнул Плахов.
Косарев с видом недовольного папаши («ох уж эти мне детишки») сунул руку под полу пиджака и неторопливо продемонстрировал Плахову внушительно размера пистолет:
– Думаю, на понт эта игрушка не очень-то похожа, а?
– Выглядит как настоящий, – согласился Плахов.
– Ну так, может, тогда по рукам? – почему-то понизив вдруг голос, предложил Косарев.
Какое-то время они молча созерцали друг друга. Первым не выдержал Косарев.
– Только без глупостей, – предупредил он. – С сегодняшнего дня твой малец гостит на одном из моих ранчо. И скажу тебе без дипломатических изысков: если мы не договоримся, то шансов увидеть любимого папашку у него будет немного.
Плахов не проронил ни слова. Косарев несколько мгновений наблюдал за ним, потом убрал пистолет со стола и сказал:
– Может, ты поверил, а может, и нет, но запомни: твой сын окажется там и тогда, где
Вопрос был из тех, на которые принято отвечать утвердительно. Плахов вымученно улыбнулся:
– Теперь мы с тобой не разлей вода, – охрипшим голосом подтвердил он, – кореша до гроба.
Косарев останавливающе поднял руку:
– Чтобы поверить в твои добрые намерения, мне будет достаточно первого взноса.
– Какой разговор, – Плахов достал из стола связку ключей и перебросил шантажисту.
Звякнув, словно горсть серебренников, та застыла на краю стола. Секунду или две Косарев молча соображал, что ему с ней делать. Этого времени Плахову оказалось достаточно. Кажется, Косарев так и не понял, что с ним произошло. Мгновение, и мощный электрический разряд, едва не сбросив с кресла, превратил его в жалкую, дёргающуюся в конвульсиях куклу. Система сработала безупречно.
Плахов вышел из-за стола и, подобрав упавший на пол вальтер, перетащил тело шантажиста в комнату отдыха. К перемене места объект отнёсся с полным равнодушием. Плахов послушал у него пульс, надел наручники и, подождав, когда тот придёт в себя, заклеил скотчем рот. После чего проверил в обойме наличие патронов и вернулся в кабинет. Поинтересовавшись по внутренней связи, есть ли горячий кофе, попросил принести две чашки и, положив на колени Вальтер, уставился на входную дверь. Через некоторое время, должно быть от напряжения, его правая нога начала трястись. Он устроился поудобнее и постарался расслабиться. За этим приятным занятием его и застала секретарша. Он подождал, когда она поставит кофе на стол, и спросил:
– В приёмной кто-нибудь ещё есть?
В глазах женщины мелькнуло удивление. Машинально поправив волосы, она ответила:
– Трое. Один пришёл вместе с Косаревым, а двое других – наши постоянные клиенты.
– Меня интересует тот, что притопал с Косаревым, – сказал Плахов.
– Что-то случилось? – спросила секретарша.
– И да, и нет, – уклонился от прямого ответа Плахов. – Что этот тип из себя представляет?
– Ничего особенного. Посетитель, каких тысячи. На вид лет двадцать пять. Физиономия неприятная, но сидит смирно.
– Значит так, – глядя на секретаршу, сказал Плахов, – наших постоянных клиентов вы сейчас, извинившись, отправите погулять, а смирного пришлёте ко мне. И, по возможности, держитесь от него подальше. Но вначале проводите гостей и заприте входную дверь.
Плотно сжав губы, секретарша смотрела на Плахова так, словно на её глазах милый, розовый поросёнок вдруг превратился в ужасного, гнусного ежа с патологическими наклонностями.
– Ну-ну, не так уж всё и плохо, – успокаивающе произнёс он. – Обыкновенный киднеппинг. Просто эта парочка выкрала у меня сына и теперь пытается получить выкуп. Дальше попытки дело у них пока не пошло, и если вы всё сделаете так, как я вам сказал, то у нас есть все шансы, что и не пойдёт. Вы любите детективы? Ну так вот представьте, что вас уже снимают, и вам ни в коем случае нельзя сфальшивить.