Заповедь Варяга
Шрифт:
– У него, – кивнула женщина.
Лицо Лукьянова застыло.
– Там была очень славная компания. Теперь я понимаю, почему они меня так быстро вычислили. Впрочем, я давно подозревал, что не все из нас искренне верили в бога Диониса. А вот мы и приплыли. Посмотри, – махнул Валерий в сторону заросшего островка. – Это и есть мое летнее прибежище.
Яхта причалила к небольшому дощатому причалу.
– Прошу тебя, моя прелесть, – повел Лукьянов Зину по узким ступеням трапа. – Не расшибись! Ты же знаешь, как я дорожу тобой!
Дом был
– Какая радость! – восторженно пропел «колобок», всплеснув руками от избытка чувств.
– Ладно, ладно, успокойся, Григорий, – отмахнулся Лукьянов. – Решил дом показать вот этой красавице.
– Здесь есть на что посмотреть, – льстиво отвечал Григорий.
– Верно рассуждаешь, голубчик, – охотно согласился Лукьянов и похлопал дядьку по плечу. Примерно так поступает добрый хозяин, когда ласкает верного пса, выбежавшего встречать его после долгой разлуки. – Все в порядке?
– Все в лучшем виде, Валерий Валентинович, – засеменил следом дядька, – да если бы что случилось дурное, так мы бы им шеи посворачивали.
– Ну, ты уж не горячись, – укоризненно посмотрел на слугу вице-губернатор. – Так ведь можно половине населения шеи пооткручивать. Народец-то нынче непокорный пошел, с ним договариваться нужно.
– Так-то оно так, – смущенно оправдывался Григорий.
Проявляя резвость хорошо натасканной борзой, он забежал вперед, юркнул в приоткрытые ворота, и тотчас из глубины двора раздалась крепкая матерная брань:
– Чего застыли, олухи царя небесного! Етит твою! Валерий Валентинович изволил прибыть! Дорожки ковровые под его ноги стелите, чтобы, не дай бог, подошвы о пыль не запачкал! Да пошире ворота отворяйте, не протискиваться же ему!
Ворота широко распахнулись, и Валерий Валентинович энергично затопал по коврам в дом. С десяток людей дружно вышли навстречу хозяину и закивали на его скупое приветствие китайскими болванчиками.
– Никто не горевал? – поинтересовался Лукьянов у Григория, который надоедливой собачонкой топтался рядом.
– А чего им горевать?! – «колобок» выглядел почти обиженным. – Кормим как на убой. Спят они сколько хотят. Железом балуются, силушку копят к предстоящей баталии.
– А ты остряк!
Григорий довольно заулыбался:
– У вас учусь, Валерий Валентинович.
– И что, за все это время никто не роптал?
– А чего им возбухать-то? Сами виноваты. Предупреждали же их. Долги-то платить надо! Когда начнете, Валерий Валентинович?
Лукьянов остановился на середине лестницы, призадумавшись
– Когда начну? Я так думаю, а чего тянуть-то с веселым делом? Сейчас и приступим, вот только приду немного в себя с дороги. – Он, показав кивком на Зину, добавил: – Я и зрительницу привел. Обидится ведь, если не покажу представление. Она у меня такая.
– Девушке понравится, – плотоядно улыбнулся Григорий. Он был из классической школы лакеев, умеющих замечать любой прищур хозяина.
– Не сомневаюсь, – весело откликнулся вице-губернатор, шагая по высокому крыльцу. Обернувшись у дверей, он недоуменно поинтересовался: – Что же ты застыла, Зиночка? Сейчас это твой дом.
Стоявшие внизу телохранители ободряюще улыбались. Но было предельно ясно: откажись она от приглашения, ее внесут на руках. Пожав плечами, Зинаида пошла следом. Внутри дом казался еще более просторным. Валерий уверенно прошагал по длинному коридору, вошел в комнату с огромным, едва ли не во всю стену, шкафом и, распахнув одну из створок, извлек из его темной глубины фрак.
– Вот в этом костюме я был на приеме в Букингемском дворце. Считаю, что сейчас он будет очень кстати. Сегодня тоже особенный день, и ты в этом скоро убедишься.
Облачившись во фрак, Лукьянов тщательно поправил бабочку у высокого зеркала.
– Тебе тоже нужно одеться во что-нибудь более подходящее нынешнему действу, – объявил Лукьянов. – И не надо со мной спорить! Я знаю, что ты очень стеснительная девушка, но сейчас это не тот случай! – Он выгреб из шкафа ворох самых разнообразных костюмов и платьев и, бросив их на кожаный диван, сказал: – Выбирай!
Спорить было бесполезно. Зинаида выбрала легкое, под стать погоде, платье.
– Ну, вот теперь полный порядок, – удовлетворенно произнес Лукьянов. – Подполковник!
Дверь бесшумно отворилась, и на пороге предстал кряжистый человек с сухощавым лицом и настороженными внимательными глазами:
– Да, Валерий Валентинович.
– Там все готово?
– Да. Прикажете выводить?
– Приказываю, служивый. Сделай все так, чтобы дама осталась довольна.
Подполковник как-то странно посмотрел на Зину и, любезно улыбнувшись, изрек:
– Очень надеюсь, что ваша дама не разочаруется, – и так же тихо прикрыл за собой дверь.
– Пойдем, моя крошка, – ласково и одновременно жестко произнес Лукьянов. – Руку! – И, почувствовав в своей ладони прохладные и длинные пальцы девушки, удовлетворительно кивнул: – Вот так-то оно лучше будет!
В самом центре двора была установлена огромная деревянная площадка, огороженная высоким металлическим забором.
Во дворе, на удивление Зине, толпилось много народу. Кроме мужчин, здесь присутствовало и несколько женщин. Вели они себя совершенно спокойно. На их лицах не отражалось даже обыкновенного любопытства. Чувствовалось, что подобные сборища здесь успели войти в привычку и выглядели так же естественно, как вода Финского залива из окон дома.