Заповедная планета
Шрифт:
— В каком смысле? — не поняла девушка.
— Он получил выволочку от хозяина за то, что свернул шею тому мальчишке. Это оказалось прямым указанием на убийство. И после той беседы зашёл узнать, в чём разница, когда человеку ломают шею и когда он ломает её себе сам.
— И ты объяснил?
— А почему бы и нет? Рано или поздно он всё равно бы узнал, это не секрет, — пожал плечами Старый Лис. — Любой медик растолковал бы ему это за три минуты.
— Но он пришёл за консультацией не к медику, а к тебе, — напомнила
— Наверное, потому, что я тоже когда-то был убийцей, только на службе у правительства, — вздохнул Лис. — А ты чего прибежала?
— Хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.
— А что со мной может произойти? — не понял Старый Лис. — Мы ещё не добрались до места. Так что бояться мне пока нечего.
— Исмаил неуправляем. Ты был свидетелем его унижения, а он таких вещей не прощает и не забывает. Мне порой кажется, что босс и сам побаивается монстра, которого создал, — тихо поведала девушка.
— А ты? Ты его тоже боишься? — осторожно спросил Лис.
— Иногда. Особенно когда он впадает в ярость. В такие моменты он превращается в настоящего зверя. А ещё он очень сильный. Просто невообразимо сильный. Не знаю, как это получается, но он умудряется делать вещи, которые простому человеку недоступны.
— Например?
— Например, однажды он умудрился поднять солдата в тяжёлом скафандре и швырнуть его в сослуживцев. Это помогло группе оторваться от преследования.
— Ну, в стрессовой ситуации силы человека резко увеличиваются, — задумчиво протянул Старый Лис.
— Он был спокоен, — покачала головой Сандра. — Совершенно. У этого человека вообще всё наоборот. В ситуации, когда обычный человек поведёт себя спокойно, он запросто может впасть в ярость. А в момент, когда люди пугаются, он остаётся совершенно спокойным. Настолько спокойным, что больше напоминает зомби, чем человека.
— Ну, значит он и вправду очень силён, — пожал плечами Лис. — Или, возможно, это какой-то допинг.
— Допинг? — удивлённо переспросила Сандра.
— Ну да. Какой-нибудь боевой коктейль, какие принимают всякие бойцы, участвующие в подпольных боях, — развёл руками Лис.
— Это исключено. Босс за такие фокусы лично может голову оторвать. Нам запрещено во время акции использовать любой допинг. Даже старый добрый алкоголь. Он говорит, что во время акции каждый боец должен быть абсолютно трезвым и сосредоточенным.
— И все слушаются? — с интересом спросил Старый Лис.
— Тот, кто не послушался, больше никого уже слушать не сможет, — криво усмехнулась Сандра.
— Но он считает Исмаила своим сыном. Ты не допускаешь мысли, что Исмаил может этим пользоваться?
— Это тоже исключено. Вот как раз с этого психа он требует ещё больше. Иногда у меня складывается такое впечатление, что босс пытается сделать из него идеального террориста.
— Хотелось бы знать, что это такое, — улыбнулся Лис.
— Человек, не имеющий
— Ты отвечаешь так, словно выслушиваешь это определение каждый дань.
— Я слышала его только однажды. Когда босс в очередной раз вправлял Исмаилу мозги. И можешь мне поверить, даже находясь в безопасности, я боялась. Боялась так, что чуть не описалась.
— Кого или чего?
— Того, как и кто это говорил. Хозяин умеет одним взглядом напугать до обморока. Однажды ему нужно было получить какие-то данные. Эти сведения были у молодого парня, компьютерщика. Парня схватили, притащили в один из наших домов, и хозяин допрашивал его сам. И знаешь, как это было? Он вошёл в комнату, сел перед парнем на стул и молча смотрел ему в глаза. Два часа. Через два часа тот сам выложил всё, что знал, а ещё через полчаса умер. Хозяин хотел проверить, всё ли тот ему рассказал, и продолжил допрос. У парня случился инсульт. Два с половиной часа зловещего молчания — и смерть.
— Однако, — растерянно выдохнул Старый Лис и, припомнив взгляд, которым араб одарил председателя во время их разговора, невольно передёрнулся.
— Знаешь, я скорее брошусь с голыми кулаками на взвод вооружённых полицейских, чем рискну оказаться в подобной ситуации, — тихо вздохнула Сандра.
— У тебя есть маленькая, крошечная лазейка, через которую ты сможешь улизнуть. Уйти из этой организации живой, — вдруг сказал Старый Лис, тщательно взвешивая каждое слово.
— Это какая же? — ещё тише спросила Сандра, моментально навострив уши.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь, а что? — не поняла девушка.
— Всё просто. В твоём возрасте нормальная женщина начинает мечтать о детях, и иногда замыкается на этой идее. Тебе нужно только в подходящий момент обронить, что, мол, давно уже хочешь иметь ребёнка, а потом, через несколько дней, изобразить нервный срыв. Лучше всего это сделать в известный тебе период.
— Ты про месячные? — не поняла Сандра.
— Предменструальный синдром. Когда женщина становится злой, раздражительной, капризной. И этот период у тебя должен слегка затянуться. В этом случае любой психиатр, а вместе с ним и гинеколог, дружно, независимо друг от друга, заявят, что тебе самое место в клинике, где тебя быстро приведут в надлежащий вид. Хозяин переведёт тебя на более лёгкий участок работы, а после повторения срыва решит отказаться от твоих услуг. Насколько я успел понять, человек он дальновидный и подготовленными кадрами просто так не разбрасывается. Он постарается сделать всё, чтобы ты смогла где-то устроиться и организовать свою жизнь. Но сделает он это так, чтобы иметь возможность в нужный момент воспользоваться твоей помощью. Это твой единственный шанс.