Заповедник гоблинов: Фантастические романы

Саймак Клиффорд Дональд

— Он порядком изодран, — сказал аббат. — Но мы его перевяжем, и кровь остановится. Мне кажется, с ним все будет в порядке.

— Я очень на это надеюсь, — отозвался Шишковатый. — Впереди еще хватит работы. — И он показал рукой вниз по склону холма. — Нечисть опять собирается напасть, — Он посмотрел на коробейника, — Что это с ним? Упал в обморок от волнения?

— Это он призвал молнии, — ответила Нэн.

— Так вот оно что, — протянул Шишковатый. — А я-то думал, в чем дело. Никогда еще не

видал такой неожиданной грозы. Только что было ясно — и вдруг молнии.

Харкорт снял рубашку и принялся раздирать ее на узкие полоски для перевязки.

— У тебя еще осталась та мазь? — спросил он Шишковатого, — От нее раны лучше заживают.

— По-моему, немного должно быть. Только не забудь, ее нужно втирать посильнее, иначе не подействует.

— Не беспокойся, вотру как следует. Особенно в открытые раны.

— И лучше поспеши, — сказал Шишковатый. — Они вот-вот опять на нас пойдут, я должен к тому времени быть уже перевязан, чтобы взяться за секиру.

Харкорт отошел на несколько шагов, чтобы лучше видеть, что происходит у подножия холма. Действительно, Нечисть как будто снова строилась в цепь, но он решил, что ей понадобится еще некоторое время, чтобы двинуться вперед.

Иоланда принесла из пещеры несколько одеял, и тут же подошел аббат с мазью. Харкорт опустился на колени рядом с Шишковатым. Куском своей рубашки он отер кровь с его груди. Зрелище было страшное — раны оказались более многочисленными и глубокими, чем он подумал сначала. Шишковатого не просто кусали или царапали, его грызли. Харкорт продолжал обтирать раны, Шишковатый терпел, не поморщившись, но потом нетерпеливо сказал:

— Давай скорее. Незачем вытирать начисто, просто замотай бинтами и затяни потуже. А с мазью возиться некогда.

Харкорт взглянул на стоящего над ним аббата и кивнул:

— По-моему, так и надо сделать. Втирать мазь нельзя, пока не перестанет течь кровь. Перевязка ее остановит. А мазь можно будет втереть потом.

— Никакого «потом» уже не будет, — задумчиво произнес аббат.

— А если так, то вообще незачем со мной возиться, — сказал Шишковатый. — Только перевяжите потуже. Ничего, отобьемся. Отбились же мы только что.

— Мы отбились благодаря коробейнику, — сказал аббат. — А он выбыл из строя. В следующий раз он нам уже не сможет помочь.

— Перестань каркать, Гай, — оборвал его Харкорт. — Лучше помоги мне перевязать Шишковатого. Он прав, отобьемся.

— Мы отступим к пещере, — сказал Шишковатый. — Вход в нее не шире шести футов, его легко будет защищать. И с нами будут горгульи.

— Последний оплот, — заметил аббат.

— На этот раз мы их остановим, — продолжал Шишковатый. — Им это дорого обойдется. Они отступят.

— А если они бросятся снова?

— Тогда мы снова их встретим.

Перебьем всех до последнего. И в конце концов победим.

— Безусловно, — согласился Харкорт и подумал: «Безусловно, победим. В конечном счете победим, если только хоть кто-то из нас останется в живых».

Склонившись с двух сторон над Шишковатым, они туго обмотали бинтами его грудь. Когда перевязка окончилась, Шишковатый с трудом поднялся на ноги.

— Так куда лучше, — заявил он. — Считайте, что вы меня починили.

«Всего трое, — подумал Харкорт. — Меч, секира и булава, и еще Иоланда с мечом Децима, если понадобится. Наверное, понадобится. Еще горгульи помогут. Коробейник и Нэн не в счет, от них помощи ждать нечего. Не может же коробейник два раза подряд преподнести такой чудесный сюрприз».

Шишковатый потопал ногами, поднял с земли свою секиру и помахал ею в воздухе, потом похлопал левой рукой по перевязкам.

— Как новенький, — заявил он. Однако по его виду сказать это было трудно. Сквозь бинты местами уже просочилась кровь, а при каждом взмахе секиры он кривился от боли.

Харкорт спустился по склону до того места, где кончались деревья, и посмотрел вниз. Там, у подножия, Нечисть снова выстроилась в цепь, которая казалась ничуть не реже, чем вначале. В воздухе вновь кружили драконы и гарпии. Ближе, у самой опушки, валялись груды тел, сожженных молнией, — от них поднимались струйки едкого дыма. Горгульи, до сих пор стоявшие на посту немного ниже по склону, повернулись и начали неуклюже подниматься к пещере. Цепь Нечисти пришла в движение и стала медленно приближаться.

— Как, по-твоему, Шишковатый? — спросил аббат, подошедший сзади.

— Плохо его дело, — ответил Харкорт, — Из двух ран шли пузырьки, а на краях была пена. Они очень глубокие. Наверное, легкие задеты.

— Ты ничего об этом не сказал.

— Незачем. Шишковатый знает это не хуже меня. Мы ничего не можем сделать. Будь мы даже в таком месте, где можно найти хирурга, он мало чем мог бы помочь.

— И что дальше?

— Пусть сражается вместе с нами. Он этого хочет. Иначе будет чувствовать себя опозоренным. Он не потерпит, если мы начнем с ним нянчиться.

— Я за ним присмотрю, — сказал аббат.

Горгульи миновали их и продолжали подниматься по склону.

— Надо бы поискать тело Децима, — сказал аббат.

— Не время сейчас разыскивать тела. Нечисть вот-вот подступит.

— Нужно произнести над ним хоть несколько слов. Проявить сострадание.

— Он был солдат, Гай. Он знал, что его могут убить в любую минуту и никто никаких слов произносить над ним не будет. Я думаю, прощальные слова для него не так важны, как для тебя.

— Ты хочешь сказать, что он был язычник?