Заповедник "Неандерталь". Снабженец
Шрифт:
– Каких домовых? – не понял Жмуров.
– Я где-то читал, что после того как в России крестьян перевели с конопляного масла на подсолнечное, то они перестали видеть домовых, овинников и прочую нечистую силу. – Показал Михаил свою начитанность.
– Бред, - сказал инженер. – В нашей конопле нет столько канабиса, чтобы глюки видеть. Вот если масло гнать из индийской, то тогда всё возможно.
Мозговые колобки во фритюре были вкусны, только вот соли не хватало. По крайней мере, для меня. Каждому досталось по паре таких колобков – ну, не так много мозгов у оленей,
– А печень сырую есть будем? – спросил Колбас.
– Уже нет, - ответил Сосипатор. – Печень надо есть, как сразу из туши вынул, еще с тёплой кровью. А как остыла – только в огонь ее. А парной печёнкой нам сегодня львы не дали насладиться.
На второе блюдо было жаркое из печени косуль. И на запивку – чай в порционных пакетиках.
Насытившись, я встал и попробовал на вкус воду в озере. Солёная.
– Сосипатор, а что если в этом озере испаритель для соли организовать?
– Пробовали уже, - ответил псарь. – Не получается тут оседло жить. Слишком много хищников вокруг. А это озеро в жаркий сезон чуть ли не единственный водопой на всю округу.
Представил себе, как все нижнее ««серенгети»» сюда припёрлось, и отказался от первой мысли. Что не отменяло мне поиски соляного промысла. Главная моя задача здесь. А как ее решить без мелководных лиманов – природных испарителей, я не знал. Насколько помню месторождений каменной соли в Крыму нет. Опять в Москву своего ««осевого времени»» тащиться, интернет перелопачивать. Иначе дурная голова ногам покоя не даст. Да и была бы эта задачка простая ее бы и без меня уже решили.
По возвращению, оставили две косули на прокорм лесорубам. Сосипатор только рыкнул.
– Шкуры вернёте уже выделанные.
– Дык, мы и так тебе пух с птичек собираем, - попробовали мужики отвертеться от дополнительной работы.
– Не будет шкур – не будет мяса, – отрезал Сосипатор. – Если я сам буду себе шкуры мездрить, то времени на охоту у меня просто не останется. Так что воля ваша…
– Жёстко ты с ними, - шепнул я псарю.
– А с ними только там и нужно, барин, – ответит Сосипатор.
– Хитрованы они все. Дашь слабину – на шею сядут и ножки свесят. Одно слово – тамбовские. А через живот до них всё быстро доходит. Быстрее, чем розгами через задницу.
Трактор как раз выползал из леса, легко волоча на тросах длинное дубовое бревно. Большое бревно диаметр больше метра. Все ветви и сучки с него уже были обрублены. Я еще подумал, что бензопила не помешает тут, хотя бы по длине брёвна порезать до необходимого размера. Пилорама наша рассчитана пилить кругляк до девяти метров длины, не больше.
– И как такое бревно на пилораму тягать? – сдвинул я кепку на затылок.
– Расколют мужики его клиньями пополам. Потом половинки пополам. И четвертушка уже пройдёт на вальцы, - выдал своё заключение Колбас. – Только надо заранее от коры баланы очистить, а то я замучаюсь пилы точить после каждого бревна.
– Что так?
– Земля. Земля в кору при такой трелёвке
– Блин. Работы: начать да кончить, - расстроился я. Раньше мне казалось, что всё как-то будет быстрее и проще. – А, кроме дуба, какие тут еще деревья есть?
Это я уже Ване Юшко задал вопрос, когда с ним поручкался. Он с удовольствием заглушил трактор и спустившись к нам. И не тал таить от меня свои наблюдения.
– Выше по горкам – бук и граб в основном. В низинах ближе к реке осина и рябина. Можжевельник есть. Тис еще крестьяне опознали – они из него себе луки матерят. Но тот по отдельности растёт. Остальных я ««в лицо»» не знаю, в первый раз встречаю. Но просеку рубим в дубах. Они растут всё же дальше друг от друга, чем остальные древа.
И тут же перешел на свои проблемы.
– Командир, у тебя ««воровайка»» ««челюсть»» имеет? Или только крюк?
– Имеет, - успокоил я его. – Так что роспуск к тебе прицепим и нормально брёвна погрузим. Вылет стрелы у нее телескопический на двенадцать метров, поднимает до трех тонн. Но сначала пилораму стационарно поставим. Солярки завезём.
– Многие стволы резать придётся, а это не быстро.
– Бензопилу я вам подкину. Есть, кого научить, ею пользоваться? Тебе же не разорваться.
– Подумаю, - ответил Юшко. – Главное, чтобы мужики на радостях во Фредди Крюгера не начали играть.
– Японская супер-пила, рельса и суровые челябинские мужики, - заржал Жмуров. И, оторжавшись, рассказал нам этот бородатый анекдот целиком.
Высадив всех у своего домика, я сказал с улыбкой.
– Ну, что? Выходной кончился. Впечатлений получили массу. Можно с новыми силами и за работу. С утра. А сегодня, как смеркаться начнёт, прошу ко мне на шашлык.
Все разошлись, только Сосипатор выпросил пять фунтов соли для консервации львиной шкуры, пока он будет в пути.
– А как же твои рачки?
– Мало в воде лежала. Сутки надо, а то и больше.
Я выдал ему соль из своих запасов. Мне не жалко. Человек нам сегодня, можно сказать, жизнь спас. А это куда ценнее двух кило соли.
Заодно псарь и оставшихся косуль разделал.
Потом мы вместе сотворили маринад на три кило мякоти, поспорив как лучше. Победил я, как имеющий больше специй. Остальное мясо с костями отдали кухарям, что готовили ужин для рабочих. С обязательством таким же, как и у дровосеков – выделать шкуры, если хотят и далее иметь разнообразие в питании.
Мангал и шампуры я себе давно привез, так что осталось только дрова на угли пережечь.
Ночь звездная. Тихая. Костерок. Шашлык из оленины. Печёная в углях картошка. И ящик баночного пива, что когда-то притащил я для пляжного отдыха с Василисой, но который так и не сложился больше. И охотничьи байки, как водится.
Настолько сблизила нас эта охота, что даже поступило предложение обозваться впятером на будущее ««львиными побратимами»».
Хайвэй летел под колеса красного ««мустанга»».