Заповедник Сказок 2015(Том 5)
Шрифт:
— Нет… — в ужасе прошептал Юбер, до которого только сейчас дошло, как его обманули.
— Я сказал, она тебя освободит. Нож лежит перед тобой. Пожалуйста, береги её.
Айхенхольд встал и направился к Хайденлох.
— Вурм… Нет… Не делай этого!..
Но тот шёл, не оборачиваясь.
— Вурм! Ну, правда же! — Юбер залился слезами. — Она на самом деле тебя любит! Ты слышишь, что я говорю? Ты должен вернуться к ней! Вурм, ты обязан! Ты ведь даже уже женился… Она ждёт тебя! Тебя, а не меня!
Айхенхольд взобрался на скалистый склон, повернулся и
— Вурм, не делай этого! Пожалуйста! — обливаясь слезами, завопил Юбер.
Тот вытер левой рукой глаза, глубоко вздохнул.
— Прощай, Юбер. Не поминай лихом.
Юбер рванулся, но верёвки не дали ему даже подняться на ноги, и он разразился рыданиями. И тут сквозь предутреннюю возню и заливистое стрекотание птиц раздался знакомый свист. Пронзительный свист глиняной свистульки. Юбер прекратил рыдать и поднял голову. Айхенхольц обернулся.
— Сейчас же остановись и опусти руку! Иначе я буду стрелять в Юбера!
Айхенхольц опустил револьвер.
— Линде, какого чёрта!
— А теперь медленно… слышишь!.. медленно отойди от Хайденлох.
Он отступил на шаг от Дыры, развернулся и в изумлении уставился на вышедшую из кустов Линде в испачканном подвенечном наряде с дамским револьвером в руке. И она действительно целилась в Юбера. И с каждым шагом подходила к нему всё ближе, уверенно ступая по камням в своих мальчишеских ботинках.
— А теперь вытряхни из барабана патроны. Причём так, чтобы я видела, — она скользнула взглядом в его сторону. — Предупреждаю, я умею стрелять. Мой отец был лучшим стрелком Киршберга. Он меня научил.
— Вурм, делай, что она говорит! — крикнул Юбер. — Отойди от Дыры!
— Я сказала «патроны»! И ещё шаг вниз от провала.
— Что, и рука не дрогнет? — рискнул спросить Айхенхольц, но вдруг увидел, как сжались её челюсти и расширились ноздри.
— Священная вишнёвая роща, говорите… — раздался выстрел. Пуля чиркнула по древесному стволу в трёх дюймах от головы Юбера. Айхенхольц вздрогнул, побледнел. Отступил на шаг вниз по склону и высыпал под ноги из барабана патроны.
— А теперь брось револьвер в Хайденлох!
— Вообще-то это подарок дяди…
— Ладно, кидай в сторону, потом подберём.
Линде подошла к Юберу уже совсем близко. Но тот не обращал на неё внимания, по-прежнему не сводя глаз с Айхенхольца.
— Мне выстрелить ещё раз? — щёлкнул взводимый курок. Айхенхольц отбросил револьвер. Линде подскочила к Юберу и приставила дуло к его макушке.
— Ещё три шага вниз от Дыры.
— Линде, я тебя умоляю. Слышишь! Не смей трогать Юбера! — Айхенхольц ступил на площадку и сделал несколько шагов в их сторону вдоль чёрной цепи заграждения.
— Линде, стреляй! — прошептал Юбер. — Стреляй же! Если я буду мёртв, ему не будет смысла убивать себя. Очень прошу тебя, сделай это!
Линде отступила на шаг назад.
— Ну, же! Стреляй! — Юбер зажмурился.
Раздался выстрел. Айхенхольц охнул от удивления и упал. Юбер открыл глаза.
— Вурм!!! — завопил он.
Рванулся
— Чёрт! — неожиданно послышался возмущённый голос. — Юбер, она меня подстрелила!
Юбер ахнул и снова дёрнулся, чтобы встать — снова ничего не вышло.
— Линде, развяжи меня! Ты слышала, он жив!
— Ну, еще бы…
Щёлкнул взводимый курок, и дуло револьвера упёрлось в голову Юбера.
— А теперь ты слушай меня, святой защитник. Отныне твоё время кончилось.
— Линде, остановись! — завопил Айхенхольц. — Этим ты ничего не изменишь! Только сделаешь хуже городу!
— Плевать на город. Он заслужил это.
— Линде!!!
— Ты хочешь, чтобы он умер? — спросила она Юбера.
Тот, с ужасом глядя ей в глаза, замотал головой: «Нет!» Сейчас, весь в слезах, с распухшими красными носом, глазами и ртом, со вздувшимися на лбу и на шее венами, со спутанными волосами, он, и вправду, стал похож на какую-то бледную личинку.
— Тогда делай, что я говорю. Я развяжу тебя, ты его перевяжешь и отнесёшь домой. И мы вызовем врача.
Юбер энергично закивал.
— И ты никогда… слышишь!., никогда больше не будешь никого призывать к убийству или к смерти ради спасения отечества. Слышишь? Никогда!
Юбер оторопело уставился на неё, словно не понимая.
— Линде, он спасает город уже две с половиной тысячи лет! — крикнул Айхенхольц.
— И что? Давность традиции служит ей оправданием? Ты что, тоже не понимаешь, насколько порочен этот ваш ритуал? — она оглянулась на притихшего под дулом пистолета Юбера. — Бы что, оба не понимаете? Если всё время отводить наводнения, киршбергцы так никогда ничему не научатся. Они должны строить защитные сооружения и прогнозировать паводки. Они должны договариваться с соседями, живущими вверх по реке. Должны организовать общую систему предупреждения катастроф. Они никогда этому не научатся, пока вы решаете за них: жить Киршбергу или погибнуть. Пусть самостоятельно решают свою судьбу! Сами же говорите, что вы не спасаете души и каждый должен сам отвечать за себя! Вот пусть и учатся отвечать! И пусть бомбят этот город, если его жители не способны понять, кто их настоящий враг! Если сегодня киршбергцы готовы бить витрины другим киршбергцам и никак этому не противодействуют, то пусть будут готовы, что завтра придёт кто-то другой и разрушит их собственный дом.
Дракон и драконоборец молчали.
— Всё, хватит! Жертвоприношений больше не будет. И без того уже это безумие длилось слишком долго. Вы оба сейчас поклянётесь мне самым дорогим, что у вас есть, что отныне с этим покончено! Иначе… — тут Линде не выдержала и разразилась слезами. — Иначе я застрелю сначала тебя, а потом тебя! А после пойду и сдамся в полицию! И вы оба будете гнить на городском кладбище, и ни один из вас не попадёт внутрь Горы. Попробуй тогда возродиться, ты, галльский аполлонишка! — она разрыдалась и принялась размазывать по лицу слёзы той самой рукой, в которой был револьвер.