Заповедник смерти
Шрифт:
Долина оказалась истинным раем для археологов-параканистов и этнографов, она была буквально напичкана остатками сооружений древней цивилизации пируа. Здесь были и маунды – конические курганы с погребениями, и скальные города в пещерах, вырубленных искусственно, и культовые сооружения вроде храмов и кива – святилищ круглой формы, и остатки пуэбло – «сотовых» городов на расчищенных некогда от сельвы плоских холмах, и Некрополис – город мертвых, общий на всю долину, и пирамиды, и водопровод, и даже своеобразная «китайская стена» длиной в пятнадцать миль, почти перегородившая долину на две неравные части.
Кроме того, в долине жило племя индейцев-пигмеев, разводившее лам и альпак – родственных ламам животных, славившихся
Дайамонд знал эти обстоятельства, ему кое-что тоже перепадало с общего стола, вернее, с двух «столов», но работать ему становилось все трудней и трудней, а возможности оставались прежними, возможности большие, подкрепленные спецтехникой и прекрасной агентурой, но не безграничные, как признался сам себе резидент, отбросив обычную американскую амбициозность. Судя по донесениям агентов, роль хозяина обстоятельств уплывала из рук Дайамонда неизвестно в чьи руки, и никто пока не мог ему сказать, как долго будет длиться этот процесс и когда закончится. Правда, опыт работы в Перу, Колумбии и Боливии у Диггори Дайамонда был большой и позволял надеяться, что он вовремя учует запах жареного...
Позавтракав в одиночестве и просмотрев утренние газеты, доставленные из столицы, Дайамонд, рослый, тяжелолицый, с шапкой выгоревших волос, падавших на широкий лоб, поднялся в рабочий кабинет. А через четверть часа к нему заявился тот, кого он с нетерпением ждал уже вторую неделю: голландец Леон ван Хов, член европейского филиала «конторы». Ван Хов был невысок, с виду грузен и неуклюж, с припухшими веками и почти безгубым ртом. Ему шел сорок восьмой год, однако по физическим кондициям он не уступал хорошо тренированному «зеленому берету». Правда, об этом знал только его непосредственный руководитель.
– Хэлло, Дигги, – приветствовал он Дайамонда.
– Наконец-то, – буркнул тот, вставая и протягивая руку. – Я жду тебя десять дней, мог хотя бы позвонить.
– Из Европы дозвониться в эту глушь сложней, чем наоборот, да и не было особой нужды. А у вас тут не так жарко, как я себе представлял.
– Весна – не лето. Садись. Виски?
– Ни в коем случае, что-нибудь безалкогольное и похолодней. Какого дьявола надо было прятать лабораторию так далеко? Что, в Центральной Америке уже нет места?
Дайамонд налил в бокал испли – напиток местного производства – и бросил в него два кубика льда.
– Это долгая история. К тому же не мы первые вышли на Копмана.
Ван Хов отпил глоток, зажмурился, потряс головой.
– Ничего подобного прежде не пил! Сок?
– Нет, напиток, индейцы называют его испли и делают из хлеба.
– Из хлеба? У русских есть напиток квас, тоже делается из хлеба, но вкус у него другой, я пил. Расскажи все же, как вас сюда угораздило?
– Если коротко, то дело было так. Друг нынешнего босса Дела биохимик Дортман в поисках «эликсира бессмертия» – был у него такой бзик – путешествовал по Южной Америке и забрел в Пикаль. Как он нашел путь в долину – одному Богу известно, но факт остается фактом: он пробрался в долину Пируа и обнаружил там реликтовую древовидную траву в три метра высотой, сок которой оказывал на местных индейцев-пигмеев усыпляюще-одурманивающее действие. Биохимик привез сок в Европу и
– Филиалом которой подвизается теперь «Птичий глаз», – подхватил ван Хов. – Но ведь сок можно добывать в долине и везти куда угодно.
– К сожалению, его свойства исчезают спустя сутки после вытяжки. Ну, а когда на лабораторию вышли мы, психофармаколог и биохимик Копман стал сверхсекретной персоной, а я – его ангелом-хранителем. Удовлетворен?
– Вполне. Но к делу. Против нас начала работать СИУ.
Дайамонд изменился в лице.
– «Чистилище»? Не Интерпол, точно?
– Интерпол не занимается политикой, он только навел СИУ на нас по контрабанде.
– Кто-то засветил Паракас? И почему именно Паракас? Утечка индейских раритетов может происходить и в Перу, и в Колумбии...
– Только в Паракасе остались следы цивилизации уари и чиму, и только в Паракасе открыта долина Пируа.
– Значит, погорел кто-то в Штатах. – Дайамонд помрачнел. – Да, СИУ – серьезная фирма. – Он вдруг не удержался и, не меняя мрачного выражения лица, хохотнул. – Надо же, какая ирония судьбы: против ЦРУ начинает работать СИУ! Хотя я привык называть ее «Чистилищем». Придется привлечь весь компьютерный арсенал «конторы», а может быть, и Агентства [11] , чтобы сбить их со следа.
11
Имеется в виду Агентство национальной безопасности США.
Резидент ЦРУ хмурился не зря. За аббревиатурой СИУ скрывалось название международной организации по борьбе с организованной преступностью, пресечению деятельности наркомафии и тайных лабораторий, экспериментирующих на людях, – «Клин ап» [12] , хотя профессионалы контрразведки США и стран интерблока привыкли больше к названию «Чистилище». Это была частная организация, имеющая глубоко законспирированную структуру и орган управления. За ней уже числился ряд достаточно крупных разоблачений, и не учитывать ее потенциал и возможности было бы по крайней мере недальновидно.
12
Клин ап – очищение территории от нежелательных элементов (англ.).
– Кто конкретно занимается в «Чистилище» Паракасом?
– Достоверно известен только один человек – Стэнли Миллер, начальник отделения «Эол», работающего на Южную Америку. В Паракас прибыл как квартирьер экспедиции в долину.
– Я знаю.
– Мы подозреваем еще нескольких человек, главные претенденты из них – Косински, начальник экспедиции, и приглашенные альпинисты: Неран, Торвилл и Улисс. Последнего мы проверяли на профпригодность, и, хотя дерется и стреляет он хорошо, как и положено инструктору спецшколы, все же сомнения относительно его реноме не рассеялись. Он является членом «Британского клуба Кирка», или «Клуба опасного спорта», основанного Дэвом Кирком еще в семьдесят девятом году. Эти горе-спортсмены специализируются на разного рода опасных трюках типа коррид на роликовых досках, спуска с гор на инвалидных колясках, прыжков с мостов и небоскребов, а однажды прыгнули в Ниагарский водопад на автобусе, переоборудованном в амфибию.