Памяти моей бабушки Надежды Ивановны Дудиной (†1979)
Крестила бабушка меняВ одной церквушке дальней.Но дома крестик кто-то снял,Чтоб всё хранилось в тайне.Висел мой крестик в глубинеПод детскою кроваткой.Надеть его хотелось мне —Но нет, нельзя! УкрадкойЯ залезала под кроватьИ на него глядела.Потом так сладко засыпатьМне было. Тихо пелаМолитвы бабушка на сон.Лампадка над божницейДрожала звукам в унисон,И тени, словно птицы,Летали плавно по стене,По потолку и шторам.И ангелы, казалось мне,Небесным пели хором.
Креститься
бабушка меня,Малютку, научила,Но, от гонений дом храня,В храм без внучат ходила.Я с ней молитву «Отче наш»Читала утром вместе.Чернильный помню карандаш —Им рисовала крестик…Той детской веры свет угас:Что Бога нет в природе,Учили в школе строго нас.«Пусть даже не заходитНикто из любопытства в храм.Туда идут невежды, —Учителя твердили нам. —На Бога нет надежды.Придуман тёмными людьмиОн был для утешенья…»Поверили наивно мыНеправому ученью.И речи бабушки роднойМне слушать стало скучно.Крестильный крестик с глаз долойБыл убран равнодушно.Потом и вовсе в суетеЕго я затеряла…Но тяга к горней высотеВ душе не исчезала:Я любовалась на крестыВ монастырях – музеях,От непостижной красотыСмущаясь и немея.Евангелие мне прочестьВдруг стало интересно.Задумывалась: может, естьМир высший, бестелесный?Когда гонений временаПрошли, душа очнуласьОт летаргического снаБезверия. КоснуласьЕё ушей Благая весть.У раки СерафимаЯ ощутила явно: здесьГосподь! Мы Им любимы!Стояла долго у дверейВ Елоховском собореИ благодатью от мощейДышала. Тёплым моремОна лилась тогда кругом.Так старец из СароваВернул заблудших в Божий дом,Вдохнул в нас веру снова.Купила крестик золотойЯ в лавочке церковной.И он теперь всегда со мной —Ношу его любовно.Как больно было вспоминатьМне крестик – тот, крестильный!Не знала, где его искать,Но Богу всё посильно!В шкатулке старенькой одной —О, радость! – крест нательныйНашла на Пасху. Он простой —Латунный, самодельный.Знакомый с детства! У иконХраню его доныне.Мне несказанно дорог он —Души моей святыня.
3
Памяти воина Христова Евгения Родионова († 1996)
Гонений больше нет в стране,Но всюду неспокойно.Окажемся ли мы вполнеКреста Любви достойны?Есть вдохновляющий примерДостоинства и чести!В плену был юный воин смел —Не снял нательный крестик.Пытал чеченский изуверЕго, но непреклонноСоблазны адские отвергЕвгений Родионов,На «эшафот» взошел с крестом,Как встарь, был обезглавлен…(За подвиг веры он потомЛюдской молвой прославлен).Найдя захороненье, матьПоруганное телоСмогла по крестику узнать:Так ярко заблестел онВ луче прожектора… Хоть прах —В родной земле, в могиле,Душой Евгений жив, поправСмерть крестиком крестильным.Тот скромный крестик – знак Христа,Любви и веры в Бога —Нам греет души неспроста:Хоть мал, но значит много.
Любовь – птица Вечности
Любовь – это птица Вечности,Поющая в бесконечностиОт сотворенья Вселенной.Дар Бога благословенный —Её чудесная песня.Наш мир без неё бы треснулИ раскололся на части,Не зная высшего счастья,Живя по законам плоти.И зло его не поглотит,Пока поёт в бесконечностиЛюбовь, эта птица Вечности,И песне благословеннойЕсть отклик в душе Вселенной.
Любовь
небесная и земная
Любовь – неисчерпаемый родник,Питаемый Божественною силой —Той, что Христа из мертвых воскресила,Зла векового растопив ледник.Всепроникающей, как горний свет,Необычайно чистой и прекраснойЛюбви небесной всё вокруг подвластно,Её теплом духовный мир согрет.Сердца берёт в необоримый пленЛюбовь земная – луч Любви небесной.Не будь её, пожар страстей телесныхЛюдские души обратил бы в тлен.Но высший поэтический языкЛюбви понятен лишь духовным людям.Живёт в них музыка её прелюдий.Любовь – неисчерпаемый родник!
Любовь и Красота
Любовь и Красота нерасторжимыВ своём единстве, словно Бог и Свет.Суть Красоты умом непостижима,Определенья в словаре ей нет.Она – гармония и совершенство,Питающее наслажденьем взгляд.Она – души сакральное блаженство,Неповторимый рая аромат.Но без Любви она земли ничтожней,Мертвей, чем пепелища бледный дым.Любовь и Красота по воле БожьейСоединяют горнее с земным.
Жажда Любви
Как, Боже, мы любовью оскудели!Как приземлённых чувств метелиНас ослепили, завертелиВ кругах мирских соблазновИ увлечений праздных…Того ль от жизни мы хотели?Комфорт и услажденье телКладут стремлениям пределИ властно тянут к ложной цели.Как, Боже, мы любовью оскудели!В сетях привычной канителиОжесточились души, отвердели —Сковал их маловерья лёд…Но просятся сердца в полёт!И в их глубинах уцелелиСвятыни идеалов высших,След Вечности ещё не выжжен,Хотя заметен еле – еле.Как, Боже, мы любовью оскудели!Года прядут свои кудели,Мы всё спешим… Куда? К Тебе ли?Наш путь к небесной ли отраде?Прости, прости нас Христа ради,Омой в целительной купели.Пусть зло сгорит в огне свечи!Нас жить Любовью научи,Чтобы сердца о Вечном пели.
Небесная весна
Весна земная ушла неслышно,Махнув платочком из лепестковОтцветших яблонь, сиреней, вишен,Оставив память рассветных снов…Душа, о Боже, так сильно жаждетВесны небесной в своём саду —Той, что приходит навек однажды,Приносит радость и красоту.Она войдёт вдруг неслышно в душу,Твоя посланница, дар Любви,И не покинет ни в зной, ни в стужу —Ты только, Боже, благослови.
Екатерина Ушакова – Александру Пушкину
Отрывки из ненаписанного письма
26 мая 1828…О тебе всё думала,глаз и не сомкнула.Ночь прохладой дунула —свечи мне задула…Вот и утро раннее.Спит беспечно Лиза.Я ловлю лобзаниеласкового бриза.…Жарко разгораетсясолнце над Москвою,а сердечко маетсяхладною тоскою.Я грущу плакучеюивой у водицы:не сгустились тучи линад тобой в столице?…Помнишь ли катанияна пруду на Пресне?Снова здесь гуляния,музыка и песни.Пруд расцвёл снежинкамиярко – белых лилий,что по – над тропинкамиаромат разлили —свежий и таинственный,пряный и горчащий…Вспоминай, единственный,обо мне почаще.…Ты дарил мне лилии,улыбаясь томно.Профиль быстрой линиейначертал в альбомеи стихами нежнымипокрывал страницы.Там твои небрежныеросчерки – как птицы.