Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых
Шрифт:
П. Митурич — М. Митуричу. Москва, 7 октября 1956.
«Как хорошо, что ты в Москве. Конечно, теперь тобой займутся вплотную и решат, как дальше быть тебе. Если угроза только в том, что нога будет на 2 сантиметра короче, то этого бояться нечего и ломать не стоит. Впрочем, сам решай. Если так благополучно решится вопрос, то скоро сможешь лежать дома?
Я плоховато себя чувствую и не могу тебя навестить. Не побывал и на французской выставке и только по каталогу имею о ней представление. „Синяя ваза с цветами“ Сезанна чудная вещь, даже видно в черной репродукции, что хорошо.
Ляховицкий оказывается в Москве. Был у Свешникова, а ко мне не хочет заявляться. Что-то его оттолкнуло от меня?
Но что именно не знаю. Однако причина должна быть превыше всего того, что нас объединяло? Если это не болезненный шок.
Побывал
Надеюсь скоро повидать тебя. Твой пап.
Лучше ли тебе лежать в этой больнице в смысле ухода? Постарайся приручить нянек к себе. Целую [466] ».
465
Уханов Борис Алексеевич — художник, ученик П. В. Митурича.
466
Митурич П.В. — Митуричу М. П. Москва, 7 октября 1956 г. // Из архива М.П Митурича.
Приписка Мая: «Письмо в больницу, где я лежал с переломами ног. Наверное, последнее»…
«…Ноги шли на поправку, но так долго остававшиеся без движения коленные суставы окостенели. Не гнулись вовсе. Приходила „физкультурница“ и понемногу, с болью, гнула, ломала через край кровати мои коленки. Привыкнув к лежанию, организм противился вставанию. Свинцовой тяжестью наливались ноги, кружилась голова.
Отец, всякий раз присылавший мне с Эрой ободрительные записки, как-то замолк. Эра говорила, что он болен. Грипп. Воспаление легких…»
Май — отцу: «Милый мой папик, ты перестал меня подбадривать своими записками. Тоже тебя скрутило. Вот и лежим врозь — такая уж судьба. Нам бы зиму эту перезимовать и поедем куда душе угодно, в самые лучшие края, теплые морские — какие захотим. Скорее бы меня отпустили — там нам веселее будет вместе. У меня высокая температура, и я брежу ненаписанными картинами. Да и напишу ли? Бред бывает такой ясный и так получается хорошо, что жаль забывать, и кажется, что запомню и сделаю так, когда буду здоров…» [467]
467
Митурич М.П. — Митуричу П. В. Москва, октябрь 1956. //Указ. соч.
Приписка Мая: «Лежа в больнице, я не знал, что отец уже умер. Не говорили. Последнее письмо…»
«Потихоньку научился ходить на костылях. По настоянию врачей через силу делал приседания — разрабатывал коленки. Настал день выписки из больницы. За мною приехал Паша Захаров и, присев около моей койки, с трудом выговорил весть о смерти отца.
Весть эта обрушилась страшным горем. Как же так! Умер! Нередко сопротивляясь жестковатой его воле, я не умел, не знал как жить вне ее. Горе, отчаяние изливалось слезами.
В доме показалось как-то особенно чисто, просторно, даже пустынно. Всюду следы отца — его рабочее место, дедушкино еще кресло, в котором сидел он, глядя в окно. Часами следил за полетом стрижей. (А куда делись московские стрижи? Сегодня, глядя в окно, не вижу ни одного.)
На одной из ширм висели большие мои летние темперные картины — фикус у окна и курица с цыплятами. Их повесил отец. Значит, они ему нравились. На рисунке, сделанном Пашей Захаровым с покойного отца, картинки эти оказались фоном» [468] .
468
Митурич М. П. Воспоминания.
…Петр Васильевич Митурич скончался 27 октября 1956 года, 69-ти лет. Уже поправляясь от воспаления легких, он вдруг коротко вскрикнул — и умер, очевидно, от молниеносного инсульта…
«И вся жизень…»
Иллюстрации