Запоздалая весна
Шрифт:
Узнавать стал любимых людей.
Но из всех, только мамины руки
Были мягче, теплей и добрей.
По природе взрослел - развиваясь,
Путь свой дальний сверял с маяком.
Иной раз падал вниз, ошибаясь.
Плакал, слёзы стирая тайком.
Детский сад, плюс гимназия, вузы
Пролетели в начале пути.
Потом зрелость, семейные узы, -
Вместе легче по жизни идти.
Голова терпит боль от
От незнанья существенных дел.
Хотя мир понимания сладок,
Сверху спущен познаньям предел.
Время шло, седина появилась,
Мысли кружат - зачем, почему…
Знаний тень подсказать мне стремилась.
Доверяйся душе и уму…
Конкретный срок
Не виден часто путь, среди холмов и рек.
Плутаем в темноте, судьбу за всё ругая.
Как бы не горд был в своём виде человек,
Душа во власти чей-то видно - крепостная.
Она болит в груди, хотя причины нет.
Грустит внутри одна, печалится виновно.
Ум понимает суть, что суета сует
На жизненный процесс влияет лишь условно.
Предвидя ложный путь, нутро горит от чувств,
Но больше ждёт молчком, уставшая с годами.
Бунтует в меру мысль, готовя силу буйств,
Но не решается обзавестись грехами.
В предположениях проходят день за днём,
В начале жизни кажется, что будем вечны.
Под старость мало спим в объятьях чутких дрём,
Лишь думки в голове, занудны, бесконечны.
Планета вертится, отмеривая век
Над всеми, должным образом взята опека,
Во временной учёт архивных картотек
Внесён конкретный срок для жизни человека…
Приходим и уходим
Приходим и уходим,
Живём короткий срок.
Теряем и находим
Мир временной жесток.
Довлеет разум свыше
На непослушный люд.
Становится он тише.
Пугает Божий суд.
Но страх, не аксиома,
День в робости побыв,
Душа грехом ведома,
На хитрость ум пытлив.
Порой с огнём играем
Желанием горим…
Боимся опоздаем
И всё бежим, бежим…
Зачем спешим, не знаем,
Жизнь наша - суета.
В надежде, осознаем -
Святая простота…
Живём, за жизнь цепляясь
С вопросом, надо ли.
Всё больше распаляясь,
К обрыву подошли…
Природу не обманешь,
Судьбу не повернёшь.
Лишь попусту устанешь,
Труды
Всю жизнь вопросы
Всё думаем о вечном, бренном, неземном.
Надеемся всегда быть в жизни просвещённым.
Познанья перспектив растеребив вином.
Усилим мысль умом разгорячённым.
Видение опять мне душу теребит,
На рассуждения житейские наводит.
К утру встал раздосадован, душа болит,
В который раз сюжет чудной по кругу ходит.
Открыта дверь, что в сад ведёт с крыльца,
Где лунный свет накрыл скамейку и дорожки.
Сидит кто-то на ней, не рассмотреть лица.
Спуститься не дано, поломаны порожки.
И так, не первый раз мне снится этот сон,
К чему вся эта чушь, мне не дана подсказка.
Быть может весть какую выдаст почтальон.
Наступит наконец отрадная развязка.
Непонимания природных, тайных сил
Предохранитель в мировом, земном пространстве.
Запрет от сих до сих, в умах он огласил,
Строкой святой пометил строго в христианстве.
Чем больше ищем и чем дальше мы идём,
На жизненном пути встречаем лишь торосы…
Был спуск, подъём, мечта, заботы день за днём,
А в голове зудят засевшие вопросы…
Ах, как время без меры летит
Сожалеем, что день отгорел,
ярким заревом скрылся за речкой.
Небосвод сбросив жар, потемнел,
засветился стотысячной свечкой.
Ветер к вечеру вздрогнув, затих,
растворился пред рощей кудрявой.
День подвёл окончательный штрих,
передал власть подруге чернявой.
Опьянила под утро полынь,
горечь жжёную вдаль разбросала.
Издаёт запах жарких пустынь,
где когда-то она обитала.
Память держит в объятьях ночных,
возвращая в далёкие годы.
О тех радостях тёплых, земных,
как встречали здесь часто восходы.
Сад притих, приоткрыто окно,
лунным светом залило сторожку.
Вроде ночь, а как днём здесь светло
видно клумбу, крыльцо и дорожку.
Вдалеке, где скамейка стоит,
тень от яблони контур рисует.
Ах, как время без меры летит,
а душа беспрестанно тоскует…
Занедужилось
Занедужилось, в мыслях туман,
Дождь с утра всё стучит по карнизам.