Запоздалое раскаяние
Шрифт:
– Судьба так пожелала.
Плохие воспоминания были забыты. С мрачными временами преследования было покончено, так как и с вопросом займа денег. Об этом Жак сказал ей еще накануне смерти Элен с согласия вымогателя. Она верила этому, так как после полицейского допроса вечером спросила:
– Если узнают, что ты занял такую сумму, не рискуешь ли ты неприятностями?
– Какими неприятностями?
– Могут спросить тебя, почему ты так много занимаешь?
– До этого не докопаются.
И
– А если до этого докопаются, то нетрудно будет найти объяснение. Ведь наличные деньги... Это же не запрещено. В данном случае моя жена имела намерение купить фабрику белой кожи.
Воцарилось радостное спокойствие. И по молчаливому соглашению они больше не говорили о вымогателе. Их разговоры касались только будущего. Несмотря на свои добрые намерения, Жак все же собирался позвонить Жаннине, но в это время открылась дверь и появилась его мать.
– Добрый день, мой милый Жак.
Он раздраженно ответил:
– Добрый день, мама. Что случилось?
Раньше ее ноги не было на фабрике. Но с тех пор, как она узнала, что сын унаследовал фабрику, она регулярно приходила туда со скорбной миной божьей матери.
– Извини меня, - сказал Жак, желая сократить ее визит, - но у меня много работы.
– Я пришла, чтобы принести тебе почту.
Когда он покинул виллу, объявив о ее продаже, то сделал ошибку опять считаясь с приличиями - дал адрес матери, как свой личный.
– Ты побеспокоилась из-за одного единственного письма!
– воскликнул он, - Разве оно не могло подождать?
– Я считала, что оно спешное.
Мадам Меллерей поискала в своей черной сумке и пояснила:
– Я нашла его, когда пришла домой с мессы. Оно было подсунуто под дверь. Это не настоящее письмо...
Из сумки упали на пол четки и печатный бланк. Она сначала подняла четки. Затем положила на стол эту бумагу со штампом полицейского комиссариата.
– Жак, как только я увидела, кто отправитель, то решила его вскрыть... Смотри... Ты должен явиться к трем часам.
Жак сразу же плюхнулся на стул. Он медленно протянул руку, развернул бумагу и прочел причину своего вызова:
– "По делу касающемуся вас".
Эти четыре слова ничего не говорили ему или говорили очень мало. Тем не менее, он почувствовал в них угрозу и испугался. К чему бы этот неожиданный вызов, когда уже две недели назад все было подписано, зарегестрировано и составлены акты? Его алиби было проверено, а протокол вскрытия тела и мнения экспертов говорили, что это несчастный случай.
– Возможно, это всего лишь пустяковое дело, касающееся не поставленной на документе подписи...
Свою последнюю мысль он высказал вслух.
– Лучше, если ты туда сходишь, - посоветовала мать.
– Конечно, я туда схожу, -
Затем, как бы в отместку за плохое известие сказал:
– Мне нужно срочно уйти.
Жаку вообще не нравилось, что мать была на фабрике.
– Я довезу тебя до стоянки такси. Скорее, скорее, - торопил он ее, ты доедешь прямо до Сент Лоуренса.
Он посадил ее в Комби, довез до ближайшей стоянки такси, дал ей денег и поцеловал ее.
– До свидания.
– Когда ты придешь ко мне?
Он уклонился от ответа и быстро уехал. Жак был растерян и одинок более чем когда-либо. Он вообще не знал, где можно найти Роджера, даже не мог довериться Жаннине. Ему приходилось играть перед ней, как и перед другими. Несмотря на это, он поехал на авеню Виктора Гюго, хотя еще не было двенадцати.
– Обед еще не готов!
– испуганно воскликнула Жаннина.
Жак приготовил два "американос" и пошел на кухню, чтобы побыть в ее обществе. Она села к нему на колени и чокнулась с ним.
– За нашу любовь, мое сокровище!
– За нашу любовь, - повторил он и обнял ее.
Если проклятый вызов не испортит всего сегодня вечером, добавил мысленно он.
В течении всего обеденного времени Жак сдерживался, но за десертом, наконец, заговорил:
– Ты не знаешь, почему?
– Не имею ни малейшего представления.
Он взял яблоко и продолжал безразличным тоном:
– Тебя больше не допрашивала полиция? Не было никакого телефонного разговора, о котором я не знаю?
– Я сказал бы тебе.
Все внимание Жаннины было направлено на очистку яблока, чтобы не оборвать ленту кожуры. Наконец, в предчувствии победы, она сказала:
– Замечательно! Это хорошая примета.
Она уже больше не думала о вызове. Жак от своих мыслей стал как одержимый. Убийство Убийство Элен - первый раз он применил в уме такое название и жестокость этого снова заставила его похолодеть - находилось на пересечении двух следов, один вел к нему, к ее мужу, другой к Роджеру убийце.
Тот, который вел к мужу, проходил по песку. Но второй? В принципе полиция не должна знать о его существовании. А если она обнаружила обстоятельства, след, ведущий к Роджеру? Разве не может тогда убийца выдать своего сообщника? Жак вдруг обнаружил в деле новый аспект: поскольку они являются сообщниками, вымогатель будет вечно угрожать ему, как Дамоклов меч.
– А твое кофе?
– спросила Жаннина, заметившая, что он встает.
– Я должен еще поехать на фабрику.
Он действительно не мог больше сидеть. Он предпочитал выпить кофе в баре, поехать на фабрику, зайти в свой кабинет и снова пойти куда-нибудь. Лучше убивать время в поездках, в ходьбе, чем томиться в пассивном ожидании от нетерпения.