Запоздавший листопад
Шрифт:
— Что тебе хочется знать?
— Ну, какой была твоя жена?
— Селия была отличной матерью и принимала активное участие в общественной деятельности, — коротко сказал он.
— Понимаю, — Блис выпрямилась и стала смотреть в окно. Курт сказал, какой матерью была она. Видимо, ее волновали житейские проблемы. Но он ничего не сказал о том, какой женой она была ему. Но напрямик задать вопрос, любил ли он ее, было бы неприлично.
За окном пробегали холмы и равнины, поросшие соснами и тополями. Акации уже отцвели, а кизил еще оставался окрашенным розоватыми тонами.
—
Она покачала головой:
— Я не люблю ограниченного пространства, — и тут же подумала, что Дрейк, вероятно, частенько посещает подобные места. Но его-то нелегко испугать. Иначе он бы не любил парить в потоках воздуха на высоте нескольких сотен метров.
Когда они съехали с магистрали, она заметила, что местность становится более глухой. Только изредка попадались одинокие фермы.
Вскоре они проехали через полусонный городишко Ноэль. На краю города, где река подходила почти вплотную к дороге, несколько мальчишек, по очереди цепляясь за длинную веревку, с криками падали в воду. Блис заметила любителей водной стихии, проплывавших по реке на колесных лодках и каноэ.
Город остался позади, и дорога пошла по правому берегу. На левом возвышались сглаженные известняковые скалы. Вода, пробившая себе проходы в скалах в доисторические времена, выточила козырек, и теперь он зависал над дорогой, прикрывая солнце. Потом они въехали в полосу солнечного света.
— Здесь красиво, — сказала Блис.
— Да. Только около города несколько суетливо из-за того, что там находится лодочная станция, но думаю, что отель тебе понравится. Он кажется таким сельским и тихим, — и через несколько минут он объявил: — Ну, вот мы и на месте.
Хотя табличка с названием и гласила, что "Джинджер Блу" — город, там было всего несколько коттеджей, разбросанных между деревьями, да отель.
Курт припарковал машину, и они вошли в прохладу помещения. Небольшой вестибюль до сих пор сохранил очарование начала девяностых годов. Пока Курт оформлял документы, Блис пыталась заинтересовать себя ностальгическими антикварными предметами, расставленными по комнате. Но едва ли замечала сосновые серванты и другую утварь. Ее вновь стали одолевать сомнения и беспокойство. Скоро они окажутся в комнате вдвоем. Готова ли она к этому?
— Наша комната наверху, — Курт взял чемоданы, и они стали подниматься.
— Кажется, сюда, — проговорил он и, щелкнув замком, открыл дверь. Комната выглядела вполне по-домашнему: с большой кроватью и старинным сосновым бюро.
— Уютная комнатка, — неуверенно улыбаясь и избегая смотреть на него, Блис подошла к окну. Отодвинув шторы, она посмотрела вниз на узкую реку за деревьями позади отеля. Промелькнуло и скрылось за деревьями, нависающими над самой водой, одинокое каноэ.
— У них отличный ресторан, — сказал Курт. — Ты не проголодалась?
— Пока нет, — Блис судорожно сжимала рукой штору. Отпустив ее, она повернулась к нему. Ей становилось неловко, и Блис вдруг осознала, что не чувствовала себя такой неуверенной даже в медовый месяц.
Он подошел и, обняв за плечи,
— Почему бы нам не прилечь минут на пять и не отдохнуть?
От этих слов Блис уже просто пришла в панику. Она не считала себя готовой.
— Курт, я не знаю… — И почувствовала, как он заботливо подводит ее к кровати.
— Просто полежи и отдохни, — он говорил с ней словно с ребенком, и его слова оказали на нее магически успокаивающее воздействие.
Она смиренно вытянулась на постели.
Курт лег рядом. Лежа на спине, он казался полностью расслабленным.
— После отдыха спустимся в ресторан, а потом сходим на реку. Как ты думаешь?
— Отлично, — она бросила на него взгляд и увидела, что он закрыл глаза и мирно отдыхает. Сомнения покинули ее. Курт понимающий человек, он не станет подталкивать ее. Он положил руку себе на грудь и она опускалась и поднималась вместе с грудью. Его седеющие волосы были слегка растрепаны, а верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. И Блис почувствовала еще большее расслабление.
— Курт?
— М-м, — произнес он, не открывая глаз.
— Ты всегда хотел стать банкиром?
Он рассмеялся:
— Ты шутишь? Какой же мальчишка захотел бы стать банкиром? Я мечтал стать астронавтом, конечно.
— А-а, — она продолжала изучать его лицо, рассматривая четкие линии подбородка и носа. Он казался сильным, но в то же время ранимым, и от ощущения его близости искры желания начали вспыхивать в ней. Протянув руку, она дотронулась до его бровей, проведя пальцами по носу и губам, и остановилась на подбородке.
Он открыл глаза и молча смотрел на нее, а потом поднялся на локте, осторожно обнял ее и поцеловал. Сначала поцелуй казался невинным, но скоро захватил ее полностью. Одним движением Курт оказался на ней и крепко прижал ее к себе.
Первоначальное удивление, вызванное тем, что он целовал ее с такой основательностью, уступило место менее рациональным мыслям. Она уже ощущала легкий запах его одеколона и приятное покалывание бороды.
Руки его ласкали ее тело, и Блис неожиданно для себя поняла, что отвечает на его поцелуи. Предметы одежды начали спадать на пол. Как странно и между тем знакомо было ощущать себя в постели рядом с мужчиной.
Они медленно сближались, и их тела стремились навстречу друг другу. Блис показалось, что ее надолго оставляли в пустыне без воды и теперь она страдала от жажды. Ее жажда увеличивалась с каждым поцелуем. Постепенно, растворяясь в нем, она ощущала, как переполняется река желания.
Она смутно чувствовала, как его руки прижимали ее крепче и крепче, и уже почти забылась в ритме страстных движений. Волна, наконец вознесшая ее на вершину блаженства, постепенно откатывалась, оставляя чувство умиротворения и покоя. Сонно улыбаясь, Блис зарылась в одеяло и устроилась на его груди, радуясь легкому щекотанию его волос. Погладив его по спине, она обнаружила на ней капельки пота, а затем подняла лицо и поцеловала Курта. Снова зарылась в одеяло и после некоторого раздумья пришла к заключению, что секс ей понравился и она с нетерпением будет ждать, когда это случится снова.