Запредельное удовольствие (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Ты только попробуй, – уговаривал новый знакомый. – Ты удивишься, обещаю. Это вино имеет неподдельный рубиновый цвет. А вкус! Освежающий, устойчивый, поразительный аромат красных фруктов. Это лучшее вино для десерта. С ним можно подавать фрукты и орехи.

Полина хотела было спросить, а когда это они перешли на «ты», но парень ей нравился и не хотелось портить зарождающееся знакомство. Судя по манерам, по одежде, даже по прическе, он не из работяг. И на классического «мажора» не похож. Хотя прикид у него и не особо дорогой, но одет он со вкусом. И рубашка бледно-голубого цвета ему к лицу, и куртка сидит

как влитая.

– Кстати, – смущенно улыбнулся парень и привстал, чуть склонив голову: – Меня зовут Михаил, а тебя?

– Полина, – игриво ответила девушка.

– Тогда немного волшебства, милая Поля, – подмигнул Михаил и щелкнул в воздухе пальцами.

Тут же появилась официантка с подносом, на котором красовалась темная бутылка с черной наклейкой, и пара тарелок с чем-то аппетитным.

Через три часа Полина была уже сильно навеселе и почти уже обожала своего нового знакомого. У него были чудесные выразительные глаза… у него были теплые сильные руки. Она уже не думала ни о чем грустном, вся ее злость прошла. Хотелось уйти от себя, уйти туда, где можно забыться…

Михаил открыл дверь магнитным ключом, и они оказались в большом чистом холле нового многоэтажного дома. Налево уходил коридор к двум лифтам, направо коридор вел к квартирам первого этажа. Полина шла за Михаилом, разглядывая его спину. Она даже не сомневалась, что переспит с этим парнем. Он ни разу за весь вечер не посмотрел на нее с откровенным желанием, но это ничего не значило. Может, он просто такой деликатный. Это даже интереснее!

В общем коридоре было грязновато. Строительная пыль, пустые ведра из-под шпаклевки и краски. Михаил отпер железную дверь и пропустил девушку вперед. Запах недавно законченного ремонта ударил в ноздри. Не ахти какой уровень. На полу линолеум, стены в дешевых обоях, потолок отшпаклеван и окрашен водоэмульсионной краской. Но рассмотреть внутренние интерьеры Полине не удалось. Михаил прямо в прихожей рывком прислонил ее к стене. Девушка коснулась спиной прохладной стены и закрыла глаза… Она решила позволить этому загадочному парню начать, а там видно будет, насколько его страсть, умение, чувственность ей понравятся. Никогда не поздно остановить его…

Она стояла, чувствуя, как жадные руки обхватили ее за талию, его губы коснулись лица, ища ее губы… И Полина поплыла! Она выгибала спину, прижимаясь к Михаилу, ей хотелось самой обхватить его руками, обвить его шею… Она постанывала от удовольствия, она тонула в его губах, в его руках, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться…

И тут на лицо ей легло что-то большое, влажное, с резким запахом. В голове все сразу помутилось. Остатки сознания пытались еще цепляться за жизнь… девушка успела расслышать чей-то чужой незнакомый голос:

– Маньяк, б… Тебе сказали привести ее сюда, а не трахать…

Гуров вскочил с постели, отбросив одеяло и спустив босые ноги на пол. Рядом на тумбочке настойчиво и тревожно трезвонил телефон. Кого там раздирает в четыре часа утра?.. Шалов? Да уж… Ничего хорошего ждать не приходится в это время…

– Слушаю, Глеб Сергеевич, – бодрым голосом сказал Гуров в трубку.

– Лев Иванович, простите за ранний звонок, – торопливо заговорил майор, – виноват, но мне показалось, что вы должны

узнать об этом сразу…

– Шалов, короче! – повысил Лев голос. – Что за сантименты в четыре утра!

– Да, – чуть замялся Шалов. – Полина Курвихина пропала.

– Пропала? – машинально переспросил Лев и понял, что проснулся окончательно. – Давай подробности.

– Беспокоиться начала Алла Васильевна, ее мать. Девушка не пришла ночевать в прошлую ночь, но это в порядке вещей, мать привыкла. Но утром Полина всегда звонила, а в этот раз тишина. Мать забеспокоилась, подняла на ноги всех друзей, но Полину никто не видел. Уже вторая ночь прошла, а известий никаких.

– Ничего себе, я узнал об этом сразу!

– Мне тоже только что сообщили. Навел кое-какие справки и вот звоню вам. Дело в том, что Алла Васильевна догадалась позвонить следователю, который ведет дело об убийстве ее мужа. А уж он позвонил мне. Час назад.

– Что уже предприняли? – спросил Гуров, прижимая плечом трубку к уху. Он включил кофеварку и полез доставать кофе в капсулах. Никаких латте, черного, только черного…

– Я поднял ваших помощников, Малкина и Борисова. Они, наверное, уже поехали к Курвихиным. Дежурного оперуполномоченного ГУВД я посадил за составление ориентировки. Думаю, через час передадим по дежурным частям всех подразделений города.

– Хорошо. Подготовьте еще задания для оперуполномоченных и участковых на тех территориях, где часто бывала Полина. Клубы, кафе, подружки, друзья. Ну, вы понимаете…

– Так точно, понял. Еще что?

– Утром обязательно обяжите руководителей подразделений уголовного розыска на этих территориях освободить временно по одному оперативнику для взаимодействия с вами. Пока все. Будь на связи, Глеб Сергеевич. Извини, поспать тебе сегодня не придется, на тебе вся координация розыска. Полина Курвихина для нас теперь важнее всех свидетелей, если только это не несчастный случай и не очередной ее крупномасштабный загул.

– Ох, боюсь, вы правы, Лев Иванович. Алла Васильевна сказала, что на двое суток дочь раньше никогда не пропадала. Будем надеяться, что все когда-то случается впервые, и здесь тоже обычный загул.

Гуров приехал на квартиру Курвихиных в половине седьмого утра. Вадик Борисов, старательно делая участливое лицо, успокаивал Аллу Васильевну, Малкин бродил возле открытой настежь двери на лоджию и бубнил кому-то, как понял Лев, описание внешности Полины.

– Здравия желаем, – подскочил со стула Вадик, увидев входящего Гурова.

Алла Васильевна, миловидная женщина лет сорока восьми, с опухшим от слез лицом и кое-как уложенными пышными волосами, испуганно посмотрела на гостя. В ее глазах мелькнули и страх, и надежда, и желание вытерпеть любую муку, лишь бы все обошлось, лишь бы с дочерью ничего страшного не случилось. Потерять мужа, следом дочь… Гуров сразу понял всю эту бурю мыслей и эмоций.

– Алла Васильевна, пока ничего не известно, – быстро сказал он, усаживаясь рядом с Курвихиной на подставленный Вадиком стул. – Пока можно беспокоиться, но для паники оснований нет. Ребята с вами уже побеседовали, обо всем расспросили. Сейчас старший лейтенант Борисов все мне вкратце объяснит. А если у меня возникнут вопросы или вы что-то вспомните, тогда мы побеседуем. Хорошо?