Запредельное удовольствие (сборник)
Шрифт:
– Действительно, название впечатляет, – согласился Орлов. – Но не все так звучно и солидно. Холдинг занимается разработкой нефтяных и газовых месторождений, экономическими и техническими обоснованиями, оценкой запасов, транзитом ресурсов, сетью автозаправок, включая и газовые. И этот холдинг в последние годы очень настырно скупает активы профильных предприятий. Фамилии Зимина вы в документах холдинга нигде не встретите. Там всем заправляет и все подписывает наемный топ-менеджер. А Зимин в тени.
– Значит, нас в этот холдинг никто не пустит, – покачал головой Лев. – И на разработку
– Опять Пожерин, – недовольно проворчал Крячко, – опять Ратманов со своим дурацким карьером, опять эта история с похищенными документами. А где тут Курвихин?
– Ну, Курвихин тут, конечно, сильно сбоку, – согласился Лев. – Неужели только совпадение? Совпадение времени его гибели и начала всей этой аферы по отниманию бизнеса Пожерина?
– Заказ! – постучал карандашом по столу Орлов. – Не забывайте, уже выяснилось, что Курвихина все же заказали. Это еще предстоит доказать до конца, но, видимо, так оно и есть. Кто заказал и зачем?
– И еще один очень важный момент! – напомнил Гуров. – Выясняется, что о кейсе с полутора миллионами в машине Курвихина знала только Березина. Многие могли знать, что Курвихин собирал такую сумму, что она у него есть. Но только Березина знала, что в тот поздний вечер Курвихин выехал с этими деньгами из дома…
Старший лейтенант Вадик Борисов любил машины. Он любил ездить на них и быстро, и медленно. Все зависело и от машины, и от личного настроения Вадика в данный момент. Раньше он всегда предпочитал спортивный стиль вождения. Но после одной не очень приятной аварийной ситуации, когда он чуть не лишился прав и чуть не вылетел из органов внутренних дел, Вадик стал ездить спокойнее.
Хотя сам он излагал иную версию. Рассказывал всем, что ощутил прелесть езды на машине, когда сел в настоящий внедорожник. Не какой-нибудь «Ленд Крузер», нет, всего лишь «Мицубиси», обычный паркетник. Но… когда ты сидишь почти на две головы выше всех «девятошников», когда у тебя полный привод, когда у тебя АБС и курсовая устойчивость, то ты ведешь себя совсем по-иному. Солиднее, что ли… И эта машина, которая вообще-то принадлежала отцу Вадика, якобы изменила его отношение к управлению автомобилем вообще.
Сегодня он попросил машину у отца, не объясняя толком, для чего она ему нужна. А нужна машина была для того, чтобы с Сашкой Малкиным совершить задержание. Вообще-то Вадик предпочел бы сам провернуть основную часть операции, а не довольствоваться ролью извозчика. Он вполне обоснованно полагал, что его личного обаяния хватит на десять таких женщин, как эта. А вот Сашка…
Но Сашка плохо водил машину. А еще Сашка Малкин был здоров как бык и мог легко забросить в машину не то что женщину, он мог целый день цемент грузить мешками. Он мог при случае справиться с двумя или тремя мужиками, которым бы взбрело в голову помешать задержанию. Ага, вот и Сашка! Вадик поставил машину очень удачно. Чуть в стороне от декоративного металлического мостика, чтобы из окон цветочного салона ее не было видно. Интересно, а насколько правдоподобно
Саша Малкин, большой и добродушный, шел впереди, и было слышно, как его басовитый голос гудел на мягких нотах. Сашка прокладывал путь, Сашка источал обаяние! Черт возьми, Сашка Малкин краснел от смущения. Вадик смотрел на друга и улыбался. А ведь мало кто знал в отделе, что этот плечистый парень, смелый, находчивый и грамотный оперативник… смущается, общаясь с девушками. Не со всеми, конечно, а с теми, кто ему нравится. Блин, кажется, Оля Березина ему нравилась… Придется вылезать из машины и страховать друга. Как бы он в самый ответственный момент не стушевался.
Вадик вылез из машины и постоял немного, выжидая момента, когда пять его шагов совпадут с моментом появления в нужной точке Сашки и Березиной. Десять, девять, восемь… Он считал шаги и всматривался в лицо девушки. Похоже, она ни о чем не подозревает. Чем-то Сашка ее заболтал, что она идет с ним рядом в нужном ему направлении. Семь, шесть, пять, четыре… левая задняя дверь заперта, и ее не откроешь ни снаружи, ни изнутри…
– Здравствуйте, – со спокойной улыбкой появился перед Березиной Вадик и показал свое удостоверение: – Московский уголовный розыск. Вам необходимо проехать с нами.
Березина шарахнулась назад так, словно этот парень показал ей змею. Стукнувшись о широкую грудь Малкина и обернувшись к нему за помощью, она все прочитала в глазах своего недавнего попутчика.
– Вас велел доставить полковник Гуров, – на всякий случай вставил Вадик.
Девушка вела себя смирно. Наверное, все события последних дней и тем более факт убийства ее бывшего любовника Курвихина давили ей на психику. Она только затравленно смотрела по сторонам и даже не реагировала на голос Малкина, периодически бубнившего, что ничего страшного не произошло, с ней просто хотят побеседовать в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Наверное, она этих вновь открывшихся обстоятельств больше всего и боялась.
И только когда машина свернула на Житную к зданию МВД, Березина заволновалась. А когда Вадик подогнал машину прямо к входу, откуда была хорошо видна табличка «Министерство внутренних дел Российской Федерации», она окончательно сникла.
Оказавшись в кабинете Гурова, девушка спросила сдавленным голосом:
– За что меня?.. Я же ничего не сделала…
– Посадите ее на стул, – приказал Гуров, вглядываясь в бледное лицо Березиной. – И дайте ей воды. Что-то вы, ребята, запугали девушку. На ней же лица нет.
– А что с Павлом? – спросила Ольга. – Он же не виноват!
– Вы спрашиваете или утверждаете? – ответил Лев. – С Павлом Кретовым сейчас беседуют в Управлении собственной безопасности. К нему пока претензий нет. И подозревать его в чем-то пока никто не собирается. А вот к вам, Ольга, вопросов много.
– Спрашивайте. Я ни в чем не виновата, мне нечего скрывать.
– Тогда я буду задавать вам вопросы, а вы уж постарайтесь отвечать на них максимально честно, правдиво и объективно. От этого зависит очень многое, а также судьбы многих людей. Скажите, Оля, кто мог угрожать Сергею Владимировичу Курвихину, кто мог желать его смерти?